Хотя – кого «нас»? Я одиночка. И сильнее меня не сделает никакой противник в целом свете. Внимательнее – может быть. Осторожнее – легко. А вот сильнее…
А что, если я столкнусь с таким же, как сам? Если существует моя семья, моя генетическая линия, вполне могут существовать и другие. Такие же быстрые, ловкие и безошибочные.
Возможно, даже быстрее и безошибочнее меня. И тогда награда за мою голову наконец-то будет выплачена. Готов ли я к этому?
Сотни раз я задавал себе этот вопрос. И сотни раз отвечал. Всякий раз одинаково: готов. Давно готов.
Ну, вот опять, проволока поперек входной двери. Ну и где очередной претендент с активатором? Надеюсь, это не та тараканья дамочка, которую я уже как-то спустил с лестницы. Вроде бы она не такая дура, чтобы повторяться.
Хм, а претендент-то внутри! У меня в квартире. Даже не прячется… кажется, просто сидит в кресле, повернув его к двери. Как он, черт возьми, вошел? Окна целы, я сам видел пару минут назад, когда подходил к дому.
Еще через несколько секунд я убеждаюсь, что поперек двери натянута вовсе не режущая проволока, а просто швейная нитка. Какими хозяйки старые носки штопают. И не привязана она ни одним, ни другим концом ни к какой взрывчатой растяжке. Просто прилеплена к дверному косяку комочками жвачки, справа и слева. Причем выше, чем обычно ставят режущую проволоку.
Ерунда какая-то.
Вхожу так, чтобы человек внутри ничего не успел, будь у него хоть скорострельная пушка наготове. Мельком отмечаю, что пушка у него есть, правда, не скорострельная, обычный девятизарядный «Джиро», и что характерно – без патронов в обойме. Один патрон у визитера имеется, но лежит отдельно от пистолета во внутреннем кармане пиджака.
Кроме этого, отмечаю много всего сразу:
под диваном, можно сказать, мина; однако это не реальная адская машинка, снаряженная каким-нибудь пластитом и шурупами, а безобидная хлопушка. Если задействовать – будет громко и дымно; от срабатывания, возможно умрет неосторожная муха, если окажется слишком близко. Хомяк на том же расстоянии выживет, хотя сильно удивится. Кот, скорее всего, просто прижмет уши и нервно подергает хвостом – и только;
на столе лежит нечто принятое мною сначала за необычно массивный дробовик, однако это просто электродрель. Сверло не вставлено, шнур подключен к розетке;
в правом кармане пиджака у визитера флакон с аспидно-зеленой этикеткой и надписью «Кислота» на ней, однако внутри никакая не кислота, простой одеколон, по-моему латышский «Митс»;
плакат на стене слегка изменился: цифра со множеством нулей подчеркнута двумя жирными красными линиями, а к моей фотографии небрежно подрисованы усы;
ну и последнее: под пиджаком у визитера футболка того самого клуба, фотография которого висит в квартире у соседа напротив. И лицом визитер подозрительно похож на нападающего этого самого клуба, десятку, чей гол я когда-то не засчитал в финале Кубка чемпионов. Ошибочно не засчитал.
– Здравствуйте, Судья, – здоровается визитер, ничего более не предпринимая. Просто сидит в кресле.
Я растерян, но виду не подаю. До сих пор всегда все было понятно: меня пытаются убить тем или иным способом, я эти попытки по возможности пресекаю. Сейчас что-то другое.
– А вы и правда феноменально быстры, – продолжает визитер. – Отец про вас рассказывал.
– На вас футболка отца? – интересуюсь я, хотя и так все понятно.
– Нет, это моя собственная. У меня восьмой номер. – Визитер разводит в стороны полы пиджака, и я вижу, что эмблема на футболке действительно современная, угловатая, а не скругленная, как раньше. Ну а цвета клуб не менял со времен основания.
Меняю положение, заодно внимательнее осматриваю дрель на столе. Голову готов дать на отсечение – просто дрель!
Визитер поворачивается вместе с креслом. Ножки немилосердно скрежещут на царапанном паркете.
– Могу я поинтересоваться – зачем пожаловали? – сухо спрашиваю я, поскольку не особенно люблю принимать гостей. Тем более таких.
– Конечно, можете, – охотно отвечает визитер. – Причин даже несколько. Во-первых, мне смертельно надоела… э-э-э… нездоровая суета в вашей квартире. То взрывают, то палят из чего не попадя, то крики такие, что кровь в жилах стынет. У меня дети пугаются.
– Дети? – переспрашиваю я.
– Да, дети. Пацаны. Младшему четыре.
– Вы сосед сверху? – осеняет меня. – Недавно вселились?
– Именно!
– Ремонт у вас тоже был не из тихих, – ворчу я.
– За ремонт прошу прощения, – печально кивает головой визитер. – И он, к счастью, закончился. Я не большой любитель перфораторов, уверяю вас. Этот даже не мой, строители забыли.
– Ну, хорошо, ваше «во-первых» я понял. А во-вторых?
Я приготовился выслушать историю о крайней нужде в деньгах. Таких историй я слышал тысячи, и порой мне кажется, я слышал их все. Много лет ничего нового. Однако сегодня новое, похоже, будет. Историй о мести я почти не слышал – если не принимать во внимание речи соседа, мечтающего сжить меня со света.
– А во-вторых, я пообещал кое-кому, что вся эта бодяга с головой в пакете и несметных деньжищах сегодня наконец-то закончится.
– То есть вы пришли меня убить?
Визитер глубоко вздохнул:
– Была у меня такая мысль, не скрою. Но я заранее сомневался, что получится. Мне ведь отец рассказывал о вас. У вас фора. Перед всеми. Неодолимая.
– И перед вами тоже?
– Конечно. Я обычный человек, мне вас не опередить. Теперь я точно это знаю. Но убивать вас не обязательно, есть и другой способ все закончить. Вы не возражаете, если я тут немного пошумлю? В последний раз? Это безопасно, хотя и громко. Обещаю.
– Валяйте, – неожиданно легко соглашаюсь я.
Петарда под диваном оглушительно бабахает. Начинает валить густой белесый дым. Визитер тем временем встает и хватает со стола перфоратор. Он действительно не пытается причинить мне вред, просто шумит.
Воет перфоратор просто-таки душераздирающе.
Приходит и черед флакончика: его визитер просто разбивает о стену. Одуряюще пахнет одеколоном.
Я стою дурак дураком и смотрю на этот балаган, ничего не понимая.
Наконец визитер возвращает дрель на стол, поворачивается ко мне, вынимает из одного кармана пистолет, из второго патрон, деловито заряжает, передергивает затвор и складывает опущенные руки (одна с пистолетом) перед собой, словно футболист в стенке перед штрафным ударом. Ствол пистолета глядит в паркет.
– Ну, вот и все. Последняя к вам просьба: выпишите счет и отдайте, как обычно, соседу.
Что-то он подозрительно осведомлен о моих отношениях с соседом!
Не поворачиваясь к визитеру спиной и не выпуская его из поля зрения, я черкаю все, что положено, в нужных графах и, чувствуя себя полным идиотом, начинаю пятиться ко входной двери.
Я Судья, черт возьми, а не актер в дешевом балагане. Даже работа на химкомбинате не настолько противна моему естеству, как такие вот, с позволения сказать, действа.
Неужели этот футболист и сын футболиста надеется меня одурачить бессмысленным представлением, отвлечь, усыпить бдительность и под шумок застрелить в спину? Не успеет
