— Едут, — тихо оповестил претор и нервно сглотнул.
Градоначальник Ладумеса потер виски и содрогнулся. Отчасти Симуз сочувствовал этому разряженному чиновнику, впавшему в ужас от предстоящей встречи. Но сейчас было не до него. Откровенно говоря, в данный момент даже Магистрату было совершенно начхать на претора, какие бы тайные делишки он ни проворачивал. Посланники Эмиссариата приехали вовсе не за ним.
— Вижу, — отозвался Симуз, наблюдая за облаченными в черные плащи людьми, что продиралась сквозь наводнившую утренний город толпу. Всадники, следовавшие во главе процессии, заносили хлысты, зазевавшиеся горожане отшатывались и спешно разбегались по сторонам. Столбы пыли, поднятые сотнями ног, не давали как следует рассмотреть прибывших. — Я сам их встречу.
Претор выдохнул с облегчением и отошел в тень — его пунцовый лоб покрылся испариной от страха и невыносимой жары. Медяк тут же бросился вниз по лестнице, стараясь не помять тщательно выглаженную тунику.
Перепрыгивая сразу через две ступеньки, он преодолел несколько узких пролетов, спустился во внутренний двор и обогнул сад, где Артанна, устроившись на балюстраде галереи и свесив ноги вниз, пыхтела трубкой, отдавая дань уважения отличному эннийскому табаку. Они с Медяком почти не разговаривали с момента прибытия в Ладумес. Сотница замкнулась и молча оплакивала свою разбитую судьбу, а он, даже если бы не был постоянно занят перепиской с Эмиссариатом, все равно ничем не мог помочь. Да и не хотел — чертовки устал возиться с Артанной и уже буквально мечтал сдать ее на руки коллегам или другим слугам господина. Пусть дальше разбираются сами, а он, Симуз, наконец-то избавится от личины Джерта-эннийца и добьется встречи с Десари.
Вагранийка оторвалась от созерцания резвившихся в фонтане рыбок и флегматично взмахнула рукой, когда эмиссар красной молнией пронесся мимо нее.
— И тебе доброго утра, Медяк.
Не получив ответа, Артанна снова устремила взор на рыб. Золотые, ярко-оранжевые, пронзительно-синие — все они обладали одним бесспорным преимуществом: не болтали на непонятном ей языке.
Симуз спустился как раз вовремя — посланники уже преодолели подъем на холм и подъезжали к воротам. Две крытые повозки, три десятка сопровождающих — Эмиссариат снова отрядил больше людей, чем следовало. Он вышел вперед, гадая, кого господин прислал на этот раз. Когда слуги откинули матерчатые занавеси, призванные защищать пассажиров от палящего солнца, Медяк застыл, ощутив, как по позвоночнику пробежал холодок.
Господин приехал лично. Исключительный случай.
Невысокий смуглый человек, годившийся Джерту в отцы, аккуратно спустился, провел пятерней по блестящим темным волосам, поправил доходившую до щиколоток помятую тунику и лишь затем хмуро взглянул на встречающего. Медяк подобрался и затаил дыхание. Узнав верного слугу, господин добродушно улыбнулся.
— Симуз! Мальчик мой! — он торопливо зашагал к смутившемуся помощнику. — Мертвые боги, я боялся, что уже не увижу тебя.
Медяк поклонился до земли.
— Оставь церемонии, — господин сгреб его в крепкие объятия и, отпустив, покачал головой. — Вижу, мое поручение вконец тебя измотало.
— Лгать не стану, — сдержанно улыбнулся Симуз. — Пришлось нелегко.
— Пойдем же. Мне не терпится увидеть нашу гостью. — Господин жестом приказал сопровождавшим воинам спешиться. — Что скажешь о ней?
— Я уже описал ее в письмах, но, если вы настаиваете, повторю. — Медяк немного помолчал, пытаясь уместить все, что думал о Сотнице, в несколько фраз, лишенных бранных слов. — Полагаю, Артанна нар Толл — не совсем та, кого вы ожидали увидеть, — осторожно начал он. — В ней не осталось ничего вагранийского, кроме внешности и скверного характера. Непоследовательная, но целеустремленная. Изобретательна, далеко не глупа, но слишком подвержена эмоциям. Ей не занимать обаяния — без малейших усилий располагает людей к себе, но способна испортить даже самые теплые отношения по глупости или прихоти. На мой взгляд, она слишком легко впадает в крайности: присущие ей щедрость и забота не умаляют ее склонностей к проявлению чрезмерной жестокости. Броситься спасать тонущего котенка и хладнокровно перерезать глотку тому, кто его топил, вполне в духе госпожи Толл. Пьяница, совершенно не умеет отказывать себе в удовольствиях. Живет так, будто впереди целая вечность… — поняв, что его начало заносить, эмиссар кашлянул, стараясь скрыть нервозность. — Ее бойцовские навыки я бы охарактеризовал как близкие к впечатляющим. Также Артанна умеет играть на публику и увлекать за собой других, однако искусство интриг для нее все еще недосягаемо, что кажется мне странным, учитывая ее благородное происхождение. Ко всему прочему, ей феноменально везет. Даже больше, чем мне, а это дорогого стоит, — Медяк сделал короткую паузу и понизил голос. — Но, что наиболее важно, она фхетуш.
Господин резко остановился.
— Ты уверен?
— Определенно.
— Что ж, это ценное и полезное дополнение. Я-то ожидал, что моя выгода закончится на приобретении ее браслета, однако боги продолжают меня удивлять. Отличная работа, Симуз.
Медяк снова поклонился.
— Счастлив служить.
— Брось, — отмахнулся господин. — Мы оба прекрасно знаем, почему ты лезешь вон из кожи, чтобы мне угодить. К слову, ты приехал вовремя и нужен ей. Все стало хуже.
Лицо Симуза вмиг помрачнело.
— Насколько?
— Десари перестала ходить. Лекари делают все возможное, но я не знаю, сколько ей осталось. Год, пять или же несколько месяцев — неизвестно.
Эмиссар прерывисто вздохнул и спрятал сжатые в кулаки руки за спину, стараясь не показывать господину, что они дрожали.
— Вы позволите мне остаться в Сифаресе? — шепотом спросил он.
— Разумеется. Тебе всегда найдется занятие в моем доме. Кроме того, я помню о своем обещании: в скором времени ты можешь понадобиться мне в качестве официального представителя. Но я не буду нагружать тебя заботами, пока не прояснится вопрос с Десари. Если ее состояние продолжит ухудшаться, и лекари окажутся бессильны, я пойму твое желание провести остаток отведенного богами времени с дочерью.
— Спасибо, — Медяк снова поклонился, задев локтем ятаган. — Ваша щедрость не знает границ.
Господин печально усмехнулся.
— Мне жаль девочку. Больно, когда боги забирают невинных детей. Но я не отдам им ее просто так.
— Если я могу что-то сделать…
— Ты уже сделал
