Желудок все же ее подвел. Артанна резко отвернулась и согнулась пополам, извергая из себя остатки завтрака.
— А, знакомо, — Шано с сочувствием наблюдал за муками наемницы. — Со мной впервые было так же. Потом привык. Хотя мне до сих пор не по себе, когда смотрю на эти письмена.
— Ничего, я уже в порядке, — Сотница прерывисто вздохнула, умоляя живот успокоиться, и выпрямилась. — Но все это и правда очень странно.
Гвардеец отстегнул от пояса флягу с водой и предложил наемнице. Артанна с благодарностью приняла ее и быстро прополоскала рот. Полегчало.
— И зачем здесь эти руны? — покосившись на дверь, спросила женщина.
— Судя по всему, они являются частью механизма, принцип работы которого нам неизвестен. Возможно, первые Шано специально уничтожили все сведения о нем… Но сейчас это не имеет значения. — Данш повернулся к Сотнице. — Ты ведь понимаешь, что я мог притащить тебя в Ваг Ран в любой момент?
— Тебе была нужна не я, а этот драный браслет.
— Умница. Но Гириштан хорошо разыграл партию: я и помыслить не мог о том, что он передал тебе права. Если бы не один хайлигландский купец, однажды поведавший мне о некой седоволосой наемнице из Гивоя…
Артанна отвлеклась от речей Заливара, не в силах сопротивляться завораживающему хороводу рун. Но чем дольше она смотрела на рисунки, прорезавшие древние каменные плиты, тем отчаяннее ей хотелось отойти подальше. Бежать, нестись сломя голову и не останавливаться до тех пор, пока она не окажется на свежем воздухе. Но в то же время какая-то неведомая сила тянула ее к этим вратам, подталкивала подойти ближе, еще ближе, дотронуться до каждого из этих знаков, изрезавших поверхность старинной глыбы, словно глубокие морщины.
Было в этой двери что-то пугающее. Глядя на нее, Сотница начинала соглашаться с Заливаром: личность Руфала окутывало великое множество легенд, но в одном сомнений не было — если Проклятый был колдуном, то, несомненно сильнейшим из всех, когда-либо рождавшихся на материке. Если ему и вправду хватило одной ночи для того, чтобы сдвинуть горы, отрезав Ваг Ран от рундов, то нечего и говорить о возведении какой-то там каменной двери.
— Надеюсь, за ней не сидит какая-нибудь огромная зубастая тварь, жаждущая полакомиться человечинкой, — настороженно проговорила наемница. — А то я стану уж совсем легкой добычей. Ни оружия, ни сил, рожа опухшая, да и обаяние как-то поиссякло. Даже обидно.
Заливар не ответил и вплотную подошел к вратам. Артанна последовала за ним, но на этот раз старалась не глазеть на письмена: снова заблевать собственные сапоги ей не хотелось. Тем временем советник достал из-за пазухи небольшой сверток.
— Одиннадцать? Всех Шано обобрал? — Артанна заинтересованно рассматривала поблескивавшие в свете факелов камни. Груда синих обломков причудливой формы и разного размера — вот чем это было. Объединяла их лишь одна черта: у каждого камня обязательно имелась ровная, как водная гладь, грань. В остальном они напоминали наемнице то, что остается от пустой бутылки из толстого стекла, если ту со всего размаху размозжить о стену в порыве отчаяния. Конец легкой жизни. Осколки былого великолепия. Напоминание о хрупкости жизни и тщете суетливого бытия. Вполне похоже на ее собственную судьбу.
— Пришлось доставать из браслетов, чтобы воспользоваться ими как ключами, — пояснил советник. — Пожалуйста, не загораживай свет. Сейчас мне предстоит очень тонкая работа.
Наемница отстранилась и молча наблюдала за действиями Заливара. Он подозвал одного из гвардейцев, и тот встал сбоку от господина, высоко подняв факел. Второй страж буравил тяжелым взглядом позвоночник наемницы.
Шано пробубнил под нос какую-то короткую фразу, откинул со лба прядь серебристых волос и кивнул Артанне:
— Пособишь?
Сотница протянула руки и бережно приняла сверток с осколками. Заливар прикоснулся к сомкнутым каменным дверным ручкам, лишенных резьбы и украшений. В месте, где соединялись рукояти двух створок, располагался каменный круг. Советник просунул пальцы в зазор между ним и створками и повернул механизм. Артанне это действие казалось невозможным, но круг поддался. Не было слышно ни скрипа, ни хруста, ни щелчка — лишь ровное потрескивание факелов да возбужденное дыхание Заливара.
— Ух! — не сдержалась наемница, когда круг, сделав полный оборот, внезапно упал в руки Данша. Лицо советника исказилось от напряжения — каменный диск не казался легким. Гвардеец поспешил на помощь, но был остановлен ледяным взглядом господина.
— Не смей его трогать! — рявкнул он. — Только потомки одиннадцати Героев могут прикасаться к этой святыне. Артанна, подойди.
Женщина приблизилась, сжав вспотевшей рукой сверток с камнями, словно от него зависела ее жизнь. Впрочем, вполне могло статься, что так дела и обстояли на самом деле.
— Отдай ему камни, — Шано кивнул на гвардейца и перевернул каменный круг вверх тормашками, — а сама держи его таким образом.
Избавившись от осколков, наемница схватилась обеими руками за диск.
— Что это?
— Вместилище печати, осколки которой мы все носили на своих руках. Посмотри, — советник обратил ее внимание на углубление в поверхности камня. Артанна начала понимать, для чего у всех камней было по одной ровной грани.
— Хитро, — нахмурилась она. — Значит, их раскололи специально?
— Скорее всего. Постарайся держать камень ровно. Я точно не знаю, в каком порядке нужно располагать осколки. Уверен лишь, что их нужно соединить.
— Поторопись, прошу.
Заливар коротко посмотрел в глаза наемнице и неожиданно тепло улыбнулся.
— Не сомневайся, я сам изнемогаю от нетерпения. Лишь не хочу ошибиться. Постарайся не двигаться.
Артанна прерывисто вздохнула и попыталась унять дрожь в руках. Этот маленький каменный кругляш весил не больше солдатского меча, но силы ее были на исходе. Заливар, следовало отдать ему должное, времени даром не терял. Он аккуратно рассматривал каждый осколок и помещал его в углубление, затем тут же брался за следующий — оценивал, сравнивал и клал рядом, совмещая с соседним.
— Я жалею о том, что произошло с твоим Домом, Артанна, — неожиданно сказал советник. — И я рад, что Гириштан успел отослать тебя в Хайлигланд. Иначе мы бы потеряли последнего потомка Толла Необоримого еще тогда. Я рад, что не пришлось тебя убивать. Рад, что ты
