Он повертел головой. Взгляд подмечал всё новые детали. Совсем нет столбов с проводами, то есть вообще. Глаз совершенно не замечает движения, как будто всё это – одна грандиозная декорация, типа тех деревень, что строят для съёмок фильмов. А, стоп, есть движение – вон с конька одной из крыш вспорхнули птицы, вон шевелится крона дерева от слабого ветерка… И звуки есть, но совсем негромкие – под ветерком шумит трава.
Где я? Что это вообще такое? В этом месте по определению не может быть деревни, особенно такой – пустой и немой.
Олег остановился огляделся. Вот чёрт…
Справа, довольно далеко, хорошо были видны высокие решётчатые трубы. Если предположить, что это завод…
Тогда всё встаёт на свои места.
Я ровно там, где и был, недалеко от улицы Авиаторов. Вот только почему вокруг нет города? Что произошло в этой реальности?
Может, здесь развитие истории очень сильно отстаёт? Тогда, получается, это село Петропавловское, что на окраине города. Где-то тут должна быть церковь… а, вон она – за домами хорошо виден острый треугольный купол. Олег худо-бедно помнил, что церковь разобрали на дрова во время войны – это что ж выходит, тут войны ещё не было?
Или… или она была – ядерная? И история, развиваясь по спирали, сделала очередной виток, и я в будущем моего же мира?
Стало ещё сильнее не по себе, особенно здесь, на улице мёртвой деревни.
А мёртвой ли?
Хорошо ощущался запах травы, чуть влажной. Немного пахло смолой с крыш, вон гроздь одуванчиков – вполне живых на вид. Который час?
Так. Солнце – за спиной, там восток. Получается, тут утро? С какой стати, интересно? И всё-таки где – здесь? И почему тут никого нет?
Получается, именно в эту реальность я выбросил того подонка, что хотел напасть на нас с Соней. Вот почему я понял, что это никому не грозит – в этом мире нет людей… или уж точно нет двойника того, кого я сюда вышвырнул.
При мысли о Соне защемило в груди, и Олег стиснул зубы. Так, не раскисать. И бандит вполне может быть здесь – прошло всего около недели, дело было почти в этих местах. Не хватало ещё нарваться…
Взгляд опять уловил движение, и Олег не сразу обнаружил его источник. Огромный серый пушистый котяра сидел на одном из столбов ближайшего забора и внимательно наблюдал за Олегом жёлтыми глазами-шариками с тонкими, как нитки, зрачками – получалось, он смотрел как раз на солнце. Парень вряд ли заметил бы совершенно неподвижного кота, не махни тот хвостом.
– Вот те на, – от неожиданности удивился Олег вслух. – Привет.
Кот мигнул глазами-фонариками, как сова.
Парень осторожно поднял руку, повернул к коту раскрытой ладонью:
– Тут живёшь? Гостей ждёшь? Ну привет. Погладить можно?
Кот зажмурился и сладко-сладко зевнул. Олег, не удержавшись от улыбки, осторожно прикоснулся к пушистой шерсти. Котяра был здоровым, килограмм на семь, и очень ухоженным – явно не бедствует, хозяева есть. Явно домашний – любой одичавший уже умотал бы куда-нибудь при виде человека. Значит, люди здесь есть.
– Хозяева твои где? Или ты сам себе хозяин? – поинтересовался парень, почёсывая кота за ухом. Тот скосил глаз, поворачивая голову так, чтобы подставить под пальцы шею, и коротко мявкнул.
– Чеширский кот, не иначе, – резюмировал Олег вслух. – Извини, покормить тебя нечем. Переживёшь?
– Мя, – парень мог бы поклясться, что кот ответил утвердительно.
Олег вытянул смартфон, щёлкнул кота. Тот посмотрел на парня так, словно хотел сказать что-то вроде «Какие же вы, люди, предсказуемые…»
– Ну ладно, спасибо за общение, – вздохнул Олег. – Пойду прогуляюсь.
Удивительно, но правда стало легче. Странный пустой мир словно высосал отрицательные эмоции. Да ещё и этот кот с почти человеческим взглядом…
Пройдя шагов двадцать по укатанной грунтовой улице, Олег обернулся: кот всё так же сидел на столбе забора и смотрел ему вслед. Глаза слепило восходящее солнце.
До реки он дошёл минут за пять – улица попросту упиралась в неё. Вон и церковь, строгий силуэт слева по берегу. Справа – всё такие же дома. Это не может быть будущее – должны бы остаться руины старых… или, наоборот, новых домов? Что же это тогда? Прошлое? А где люди?
Парень поймал себя на мысли, что село навевает странное ощущение – словно кто-то смотрит чуть не из-за каждого куста. Не то ли это ощущение, что описывала Соня в сквере?
Нет, надо уходить отсюда. Потом разберусь, что-то здесь… непонятное.
Почему исчезли все люди? Может, погибли в результате какого-то катаклизма? Интересно, давно? Должно быть, совсем недавно – дороги не заросли, кот ничуть не дикий… Или исчезли не все? Но где их тогда искать? И… надо ли искать?
Слишком много вопросов.
Понять бы, в каком году всё это замерло. До войны – ясно. И после 30-х годов, завод уже стоит, а город ещё не отстроен – значит, примерно между 1935 и 1941 годом. Что это нам даёт? Абсолютно ничего. Тем более, если в этом мире не было войны, как в Гошином – это вполне может быть и 1950-й.
Ладно, разберёмся.
Олег ещё несколько раз щёлкнул фотокамерой смартфона и пошёл по укатанной улочке вдоль берега, пытаясь хоть как-то привязаться к местности, дабы в очередной раз не разбить лоб при переходе или не бултыхнуться в реку. Берег выглядел совершенно незнакомым – вроде всю жизнь в городе прожил, а поди ж ты, ничего не узнать…
Кошек, кстати, больше не встречалось, равно как и другой четвероногой живности – разве что птицы, правда, не привычные вороны и галки, а что-то явно лесное. Ну да – деревня, она и есть деревня…
Вот, вроде более-менее открытое место… Попробовать? Ну да, не торчать же тут, как тот самый тополь.
Опять обдало жаром, пронзила тончайшая дрожь – было странно и непривычно после традиционного холодка. Олег вновь потерял равновесие и обнаружил себя стоящим на коленях «на семи ветрах» – в конце длинного Прибрежного парка, там, где он уже был неогороженным и больше походил на заросший деревьями пустырь.
А вот здесь бросило в холод, но совсем не по причине перехода – просто, судя по серой темноте, стояла ночь.
Какого фига?
Парень поднялся на ноги. Напротив светилась дежурными лампами очередная «пятёрочка», а вот окна в окрестных домах почти не горели, за редким исключением – значит, время сильно за полночь.
Тьфу ты. Где я?
Вон виден «монолит», он напрочь тёмен – значит,
