Ладно, гораздо интереснее окна первого этажа. Войдя в калитку, Олег привстал на край выступающего фундамента, подтянулся, заглянул в окно – ничего, чернота. Правда, эффекта «зеркальных окон» нет – просто стекло, за которым темно. Сложив ладони ковшиком, Олег прильнул к стеклу – впрочем, в парке и так было довольно темно, фонари в стороне. Вглядывался несколько секунд – ничего… правда, волной подкатило неприятное ощущение – словно изнутри смотрит кто-то невидимый и сейчас прыгнет на Олега…
Отпрянув, парень соскочил обратно на влажную землю. Было немного не по себе. Зуд не прошёл – значит, в доме кто-то есть. Зайти?
Он осмотрелся. Темнота, неяркий свет фонарей на аллее парка чуть в стороне, светится несколько окон в старом доме напротив, окна кафе давно уже не горят, тёмной громадой вырисовывается за деревьями многоэтажка-долгострой… Тут и в парке-то не знаешь на кого нарвёшься. Зачем я вообще сюда попёрся ночью?
Дом-призрак вдруг показался долгожданным и уютным, и Олег уверенно вошёл внутрь.
– Эй, есть тут кто?
Молчание. На вешалке пусто – значит, гопник-работяга ушёл. В двери кухни виден свет. Интересно, кто сейчас здесь?
Кухня пустовала. Чашки с остатками чая сдвинуты на угол стола, на полу валяется две смятых банки из-под пива – м-да, гопник Юра не потрудился их убрать, хотя вон стоит мусорная корзина, обычная пластиковая, современная. На столе стоит пустая «чекушка» – получается, он ещё и водочкой «догнался», к тому же в одно лицо – на столе немытый стакан, причём один. Зачем он вообще приходил? Выпить в одиночестве? Или рассчитывал что-то найти, увидеть, с кем-то встретиться?
Брезгливо бросив пустую тару в мусорное ведро, Олег ополоснул руки и поднялся на второй этаж. Здесь царила полутьма… и в ней отчётливо просматривалось то, что не было видно днём, при свете: лёгкое красноватое свечение вокруг четырёх дверей – первой и второй направо и второй налево напротив входа, первой налево со стороны входа.
А вот контур двери напротив Олеговой комнаты светился с еле заметным зеленоватым оттенком.
Опаньки. И что это значит?
Испугаться Олег не успел, картинка сложилась очень быстро.
Да всё очень просто – это ж занятые комнаты, которые подсвечены. Одна справа не открылась ещё тогда, одну занял я, одну девчонка. Значит, две слева заняли другие – наверняка Юра и ещё кто-то, возможно Фотограф. А почему же комната девчонки отзывается зеленым, а не красным?
Да элементарно, Ватсон. Она скорее всего ещё здесь, потому и «зов» чувствуется. Ей что, дома не сидится?
Олег открыл свою комнату, вошёл, щёлкнул выключателем. Тут, конечно, ничегошеньки не изменилось. Комп бы сюда… но, скорее всего, интернет в этот дом ни один провайдер не протянет. Мысль о провайдере была настолько глупой, что Олег непроизвольно заулыбался. Так, а мобильный сигнал есть? Есть. Правда, толку от него? Вообще, в интернете можно сидеть и дома, для этого совершенно необязательно бегать в дом-меж-мирами.
А зачем я, собственно, вообще сюда припёрся? Убирать мусор за другими? Стены простуканы ещё днём, спать тут неудобно, ни еды, ни выпивки нет, Вольдемара тоже нет, а нужен, по большому счёту, только он… Дурак ты, Олежа. Сидел бы в своей уютной квартире – так нет, зовёт труба…
Выйдя в коридор и закрыв дверь, он прислушался. Вроде шорох за дверью напротив, или показалось? Пожав плечами, постучал согнутым пальцем:
– Эй, вы здесь?
Молчание, но ясно слышны звуки – за дверью точно кто-то есть. Может, она там прислушивается, чтобы понять, кто именно в коридоре?
– Это Олег, из комнаты напротив. Вы, это… извините, если я вас днём напугал, – сказал парень и тут же выругал себя. Ну вот на фига извиняться, а? И почему на «вы»? Стиль, заданный Стасом – тот вообще ко всем обращался по имени-отчеству? Или рефлекторное говорить «вы» всем незнакомым? Кому это сейчас нужно?
Молчит. Ну и ладно.
– Я пойду чайник поставлю, – невпопад сказал Олег. – Если не спите, спускайтесь…
Он уже спускался, когда сзади скрипнула дверь и раздалось неуверенное:
– Погодите…
«Продавщица» выглядывала из-за двери – впрочем, так, чтобы быстро её захлопнуть:
– Этот… ушёл?
– Юра, что ли? – не сразу сообразил Олег. – Нету его, только пивные банки пустые.
– Урод он, блядь, а не Юра, – выразительно сказала девчонка. – Счас, погоди.
Она на секунду нырнула за дверь и появилась с перекинутой через предплечье своей смешной курткой. Озадаченно посмотрела на свечение вокруг двери.
Олег уже спускался вниз.
Чайник на кухне был обычный, не электрический, но чисто вымытый. Олег налил его водой примерно наполовину, поставил на плиту. Щёлкнула пьезозажигалка, загорелся газ. Интересно, защищён ли дом от пожара, вяло-отстранённо подумал парень. Сгрёб чашки в раковину, выглянул в окно – отблесков заката над рекой уже, конечно же, нет и в помине, за стеклом непроглядная тьма.
Девчонка вошла, уселась на один из стульев, куртку бросила на соседний. Олег, мельком глянув на неё, пустил воду и начал ополаскивать чашки.
– Ты смотри, какой хозяйственный, – язвительно сказала «продавщица». Как там её зовут? Ах, да – Стас назвал её Софьей. Олег на секунду обернулся – девчонка сидела за столом, положив на него локти, и задумчиво рассматривала ногти, лак на которых уже начал облезать.
– А ты, я смотрю, язва, – не удержался он, звеня чашками. Обернулся: – Что, он приставал к тебе, что ли?
– Не твоё дело, – буркнула Софья. – Свалились, блин, на мою голову…
– Не приходила бы сюда вообще, – пожал плечами парень. – Кто ж заставлял…
И вспомнил, какой фразой чернявый Стас остановил Софью у двери. А потом вспомнил, как сам кругами бродил кругами вокруг дома, пытаясь понять, рехнулся или нет…
Повисло молчание. Олег выключил воду и увидел, что девчонка сидит, глядя в одну точку – в лице её не было ни кровинки.
– А ты представляешь, придурок, что такое – понимать, что ты сошла с ума? – еле слышно проговорила она. – Когда никто не видит то, что видишь ты, когда лучшая подруга крутит пальцем у виска, а родители орут, что пора в «пеньки»? Потом я попадаю сюда, и на меня выливают то же говно? Да
