В этот момент Грустный Смайлик, давно уже задумчиво косившаяся в сторону коридора, куда ушла Мелисанда, и старательно принюхивавшаяся, пошевелила ноздрями и сообщила:
— Этот газ, похоже, распыляют и на нашем корабле. В том коридоре только что растерзали минимум двоих живых существ. Разве вы не слышите запаха крови?
— Растерзали? — Илина вскочила и бросилась в коридор.
Остальные побежали за ней; первыми — паучихи, не в силах не ответить на старый, древний зов, затем элефантиды. Последним кают-компанию покинул Энеб, ворча:
— Не у всех такой тонкий нюх, как у некоторых восьминогих здесь…
* * *Выдержать взгляд Мелисанды Форсу все же не удалось.
— Да, — сказал он, отведя глаза — чем-то его очень заинтересовал витой столбик, поддерживавший балдахин над кроватью. — Вот такое я говно.
— О Двуликая… — выдохнула Мелисанда.
Он мог бы сказать ей, что, если бы он отказал Фриголетте, его сектор не получил бы финансирования. Он сделал все, что мог, чтобы Фриг его ласки понравились настолько, чтобы она сказала свое веское слово при распределении внутреннего бюджета Секретной Службы, но не настолько, чтобы она сделала его своим постоянным любовником. Но Мелисанда не услышала бы Форса. Объяснять ей это все было бы лишь чуть менее бесполезно, чем рассказывать двум прищучившим его в коридоре гетейне, что сам он никогда не владел красивой живой игрушкой с крыльями.
— Фриголетта любила Ваммера, но Рэн… как и все мы… ну, немного повозился с ней… и вообще бежал к возлюбленной на одну из планет Союза, — сказал Форс вместо этого. — Не знаю, работала ли его подруга на их разведку, или так как-то само получилось, но почти сразу после свадьбы Ваммера арестовали, разоблачили, устроили показательный процесс. Фриголетта — и все мы — сделала все, чтобы вызволить его. Мы предлагали обмен. У нас была парочка их агентов, еще там…
— Они казнили его, — догадалась Мелисанда. — Если я правильно выбираю изюм из той каши ничего не говорящих мне имен и событий, которой ты забиваешь мне уши.
Она смотрела на него каким-то новым взглядом. Холодным, отчужденным.
— Осталось уже немного, — заверил ее Форс. — Вот после смерти Ваммера она и слетела с катушек, видимо. Она решила уничтожить всех нас. Всех и каждого, кто не любил ее, кто ее использовал, кто не оправдал ее надежд. В основном Дэйли, как я теперь понимаю, был ее целью. Мы просто пошли за компанию. Бэрака, Саад, Бэрм и Дэйли погибли. Я успел бежать, и тогда она натравила на меня этих гетейне.
— Что с ней теперь? — спросила Мелисанда.
Форс пожал плечами, хотя с примотанными к спинке стула локтями это было довольно сложно сделать:
— Мертва.
Мелисанда снова встала и прошла по комнате. Остановилась у кровати, рассеянным бездумным жестом поправила сбившийся балдахин.
— Я думаю, что ты врешь, — сказала она. — Ты достаточно умен, чтобы не сочинять героической истории о себе. Ты мог намеренно выставить себя в неприглядном свете, чтобы я поверила тебе. Но я не вижу, как одно может мешать другому, — заключила Мелисанда. — Ты мог получить это задание до того, как Фриголетта начала осуществлять свою последнюю месть. Она тебя и выследила и сдала гетейне.
— Вот как, — сказал Форс, абсолютно обескураженный. — Тогда зачем же я здесь?
Мелисанда повернулась к нему. Ее светлое платье было заляпано кровью, особенно густо — на груди. Естественное маленькое неудобство, если твое оружие, которым ты рвешь противника, расположено у тебя чуть выше рта. Форс непроизвольно содрогнулся. Хотя светловолосая и темноглазая Мелисанда ничем — ни лицом, ни сложением — не напоминала маленькую аппетитную брюнетку Фриголетту, на миг Форсу показалось, что перед ним стоит именно она.
— Ты хочешь украсть кристалл, на котором держалось могущество моего народа, — без запинки произнесла она. — Вы, эллориты, всегда горазды были воровать и отнимать знания.
— Кристалл? — переспросил совершенно сбитый с толку Форс. — Какой кристалл?
Мелисанда презрительно поморщилась. К Форсу наконец вернулось его самообладание.
— Я могу из корабля вообще не выходить, пока мы будем на Блуждающей, если ты так хочешь, — сказал он надменно.
Форс закинул ногу на ногу и чуть не опрокинул стул, что несколько смазало впечатление от жеста.
— Ты меня слушала? Я больше не работаю на Секретную Службу Альянса. Я теперь сам по себе.
— Правда? — спросила Мелисанда.
Форс холодно кивнул. И тогда Мелисанда улыбнулась и спросила:
— И ты сможешь жить так?
— Смогу, — резче, чем хотел, ответил Форс.
Лицо Мелисанды стало напряженным. Она прислушивалась к чему-то.
— Сюда идут остальные! — воскликнула она и выбежала в коридор.
Форс проводил ее озадаченным взглядом. Затем, пользуясь ее отсутствием, попробовал на прочность узлы на шнуре. Но Мелисанда уже вернулась. В руках она несла дрель погибшего гетейне. Инструмент был весь измазан кровью и какими-то ошметками. Она огляделась и прислонила оружие к стулу Форса.
— Ты хочешь сказать остальным, что это побоище устроил я? — спросил Форс. — С помощью этого урузура?
Так гетейне называли свое оружие.
— Да, — сказала Мелисанда.
Форс скорбно посмотрел на нее и осведомился:
— Тогда, может быть, ты меня развяжешь?
Мелисанда негромко выругалась. Она опустилась на колени рядом со стулом, к которому был привязан Форс. Он смотрел на ее светлую макушку, пока она, ломая ногти, развязывала узлы.
Голоса в коридоре были уже слышны.
* * *Илина возглавляла маленькую процессию. Остальные были вынуждены следовать за ней, поскольку во всех хитросплетениях коридоров корабля разбиралась только капитан. И когда она резко остановилась, словно налетев на перегородившее коридор силовое поле, паучихи взобрались на стены, чтобы погасить скорость и не сбить с ног капитана. А вот троица ученых обладала, во-первых, гораздо более солидной массой, а во-вторых, гораздо меньшей маневренностью. Тарисс довольно чувствительно толкнул Илину, а затем на него сзади налетели Ахшаш и Аррит. Илина была вынуждена сделать несколько шагов вперед, и если бы коридор был действительно перегорожен силовым полем, она несомненно погибла бы. Но коридор, хвала богам, ничем не перегорожен не был. Факел, взметнувшаяся под самый потолок, первая увидела, что остановило капитана. А теперь это видели и тяжело дышавшие в спину Илине ученые.
Следующие двадцать метров коридора были измазаны кровью, ошметками костей, мозгов и волос. К стене
