— О-о-о-о! — глядя на мешок, воскликнула Факел. — Хорошо, что Грустный Смайлик этого не видит!
— Сейчас он совсем не тот красавец, которого она полюбила, это правда, — спокойно произнес Форс. — Но полежит, остынет, метаморфируется — и будет как новенький.
— А как же его… синдром турнюра? — заинтересовалась Волна.
— Когда сквозь него изливалось то излучение, которое генерировал я, это несколько отполировало его генетическую структуру, — ответил Форс устало. — Тут главное — правильно выбрать спектр излучения, мощность…
В кают-компании воцарилось молчание, настолько глубокое, что было слышно нервное, возбужденное дыхание Факел.
— Пожалуйста, только не надо кричать: «Так вот вы какие, эллориты!» — сказал Форс. — Да. Иногда мы вот такие.
— Эллориты? — все еще не понимая, переспросила Факел.
— Помнишь легенду про Серебрянку? — сказала Волна. — Помнишь, приходили посланники с небес, проверяли всех, искали — и нашли? Он из тех, кто ее забрал.
Факел явно помнила. Она посмотрела на Форса как на бога.
— Грустный Смайлик будет тебе очень благодарна, — сказала Волна сдержанно.
Факел, спохватившись, вскочила с дивана:
— Пойдем, я тебе покажу его каюту.
* * *Задав курс нырка в подпространстве, Мелисанда направилась в кают-компанию. Первое, что она там увидела, была Грустный Смайлик. Паучиха деликатно покинула рубку, едва надобность в стрелке отпала. Сейчас она терпеливо координировала действия робота-уборщика, который стирал со стены кровавую надпись. Робот вздрагивал, гундел что-то и все порывался куда-то убежать. Очевидно, в его рецепторы был заложен состав крови, и он хотел сообщить о происходящем капитану. Рядом у стены расположилась Волна. Паучиха деловито и сноровисто укатывала труп Илины в серебристый кокон.
Мелисанда, не помня себя, схватила со стола тяжелый декоративный канделябр, метнула его в паучиху и завопила:
— Что ты делаешь! Прекрати немедленно!
Большое тело инстинктивно вильнуло, уклоняясь от летящего предмета. Волна проворно отпрыгнула от тела Илины. Паучиха развернулась лицом к Мелисанде, угрожающе задрав хелицеры. Рефлекторно щелкнули жвала. Но нить, которой Волна опутывала тело Илины, все еще выделялась, все еще волочилась за паучихой, соединяя ее с телом и отвратительно поблескивая.
— На корабле достаточно еды для вас! — чуть плача, но не от страха перед нависшей над ней в атакующей позе паучихой, а совсем по другой причине, воскликнула Мелисанда.
Грустный Смайлик осуждающе засвистела. Смущенная Волна приняла миролюбивую позу, опустила хелицеры, тяжело оперлась на них.
— Я впрыснула ей немного консерванта и решила заплести в кокон. Для сохранности, — сдержанно произнесла она. — Я подумала, вы же, наверное, захотите сохранить тело, чтобы дома провести положенные обряды.
— Вы что, хотите положить ее в холодильник… к еде? — поддержала подругу Грустный Смайлик.
Мелисанда опустилась на стул около стола и зарыдала. Напряжение отпустило ее, и она больше не могла сдерживаться. Испуганная Волна нервно потерла лапки.
— Ее внутренности… — Волна замялась и неловко закончила: — Я положила внутрь. В некоторых религиях, я знаю, очень много значения придается тому, чтобы тело, гм-м… было в полном комплекте. Насколько это возможно.
— Прости, — всхлипывая, сказала Мелисанда. — Спасибо тебе. Продолжай, конечно.
Волна последний раз покосилась на нее и вернулась к своему занятию. Когда она уже практически покончила с этим и тело Илины скрылось в серебристом коконе, в кают-компанию вошли Форс и Факел.
— Я отнесу нашу капитанку в ее каюту, если никто не возражает, — сказала Волна. — А потом обсудим, как мы с вами дальше будем.
Возражений не последовало. Форс устроился на стуле рядом с Мелисандой, откинулся на спинку. Факел заняла свое место на диване. Форс посматривал на девушку — обхватив голову руками, та полулежала на столе, и тело ее содрогалось, — но молчал. Наконец, решившись, он положил руку на плечо Мелисанды и осторожно пожал, сочувствуя.
Но эту тишину надо было нарушить.
— Почему Волна все время так смешно говорит, в женском роде? — рассеянно спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Капитанка, навигаторка?
— Так что, по-твоему, Илина не была капитанкой нашего корабля, а Мелисанда — не навигаторка? — насмешливо фыркнув, спросила Факел в свою очередь. — Если бы капитаном был ты, мы так и говорили бы: господин капитан. Но капитанкой была она.
— Да, но… — начал сбитый с толку Форс.
Робот под руководством Грустного Смайлика вымыл наконец стену, она отослала его и тоже присела к столу.
— Кстати, что здесь было написано? — осведомилась паучиха.
Мелисанда подняла голову.
— Одно глупое оскорбление, я же говорила, — вяло ответила она и стерла слезы тыльной стороной ладони.
Форс, тонко почувствовав момент, убрал руку с ее плеча.
— Я помню, — кивнула Грустный Смайлик. — Но все же что за оскорбление?
— Говномиксер, — неохотно ответила Мелисанда. — У нас по четыре клыка, и когда они вращаются, правда похоже…
Все, собравшиеся за столом разом вспомнили ее бивни. Сейчас невидимые, это именно они подняли корабль.
— А не сочти за невежливость, что это за говно вы мешаете своими клыками? — осторожно продолжала расспрашивать Грустный Смайлик.
— Пространство и Время, — шмыгнув носом, ответила Мелисанда.
Форса это не удивило. Но на паучих произвело сильное впечатление.
— Есть еще навигаторы… с двумя бивнями… те только через Пространство могут корабли водить, — пояснила Мелисанда. — А мы с Илиной вот такие.
— Продвинутые навигаторы, — заключила Факел.
— Я так и знала! — восхищенно воскликнула Волна, появляясь из коридора. — Ты остановила Время!
Паучиха, очевидно, слышала конец разговора.
— Нет, — отрицательно покачала головой Мелисанда и продолжала уже почти нормальным голосом: — Понимаете, эта планета… Блуждающая… Ее на самом деле не было здесь. И эта звезда… Их тащил сюда мощный мотор, который…
— Давайте я объясню, — перебил ее Форс. — На Нру — а это Блуждающая и есть — были искусственно созданы две Нити Времени. Планет стало как бы две. Одну тащил сюда мощный двигатель. Кстати, я думаю, что они черпали энергию не из ядра планеты, как ты говоришь, а самой звезды, и преобразовывали ее. Вторая, на которой те, кто понимал, что им готовит это путешествие — вечное небытие, сон между смертью и жизнью, — она осталась на своем месте, там установили, видимо, какой-то огромный тормоз. Но Нру и Блуждающая по-прежнему оставались одной планетой, и…
— Я тебя спросила? — рявкнула Волна.
— Что? — сначала не поняв, изумленно переспросил Форс.
— Ты классно умеешь драться, — сказала Волна.
— Мы все видели то сияние, которое вы с Энебом устроили, — подхватила Факел. — Ты — молодец.
— Но
