Но он хотел знать это, а не предполагать.
Она, к его изумлению, ответила на поцелуй и тоже крепко обняла его. Судя по тем решительным действиям, которые она произвела в следующие несколько мгновений, она помнила их объятия на огромной кровати, энергетические игры вне ее и была настроена повторить — и, возможно, даже разнообразить.
— Пойдем в твою машину, что ли, — пробормотал Форс хрипло.
* * *За окном машины шелестели в темноте деревья. Кажется, опять пошел дождь. Мелисанда зашевелилась, сползла с его груди, и Форс понял, что она уже не спит. Он поцеловал ее.
— Так ты теперь властительница Нру? — спросил он.
— Нет, — с неподдельным ужасом в голосе ответила Мелисанда. — Нет. Властителей больше не будет. Никогда. По крайней мере, здесь, на Нру. Я — главная навигаторка, Авенс — мой первый помощник. Просто и понятно.
— Навигатор, — произнес Форс в задумчивости. — Тот, кто прокладывает путь… Почему нет? Это хороший титул.
Он провел рукой по ее обнаженной спине.
— Я тосковал по твоим бивням. Но я все-таки хочу знать, почему ты сменила гнев на милость, — сказал он.
Мелисанда полезла за своей кофточкой под сиденье, нашла ее и начала надевать.
— Я тогда поговорила с Авенсом, — сказала она, ловко застегивая кнопки. — Он был очень расстроен.
— Расстроен? — переспросил Форс. — Чем?
— Фригг не пыталась убить его, — пояснила Мелисанда.
— Вот как.
— Да. И он сказал… — Мелисанда произнесла, мастерски копируя интонацию брата: — «Даже Форса она хотела убить! Дважды! А он никогда не любил ее! Он спал с ней только из-за денег!» Я спросила: «А получил бы он эти деньги, если бы с ней не спал?» — и Авенс, знаешь, так поперхнулся вроде… и сказал: «Я думаю, нет».
— То есть ты проверила мои слова, — удовлетворенно произнес Форс.
Он в который раз подумал, что Мелисанда была бы отличным агентом. Но она выбрала спасти планету и править ей. Форс, впрочем, тоже с гораздо большим удовольствием правил звездной системой, чем занимался контрразведкой.
— Да, — ответила Мелисанда. — Ты сказал правду. Но почему ты не сказал правду сразу!..
Форс сел. Пошарил рукой вокруг в темноте, к своей радости, нашел некоторые части своей одежды и принялся надевать их.
— Послушай, — сказал он, разобравшись с трусами и натягивая рубашку. — С твоей точки зрения, омерзительность ситуации в том, что я, пользуясь своим служебным положением, изнасиловал Фригг.
— Я больше так не думаю, я же сказала тебе! — перебила его Мелисанда.
— А с моей точки зрения — в том, что я спал с женщиной за деньги, — не дал сбить себя с темы Форс. — В такой ситуации даже не важно, платишь ты или платят тебе!
Мелисанда расхохоталась и энергичным движением застегнула свои брюки.
— Вот она, эллоритская гордость! А по-простому говоря — невыносимый гонор!
— Да, но на ней держалась империя, в которой все разумные виды жили куда как лучше, чем сейчас, — заметил Форс сдержанно. — Где мои ботинки, хотел бы я знать… Самое странное — почему люди так быстро от этого отказались? Почему с каким-то, я не знаю, даже наслаждением откатились назад? Часть наших законов отменили, часть превратили в выхолощенные буквы? Ведь мы признавали даже анархию как способ государственного устройства!
— Правда? — с интересом спросила Мелисанда.
Форс тем временем нашел ботинки.
— Да, на Каэркасе было так, — подтвердил он. — И, насколько я знаю, они пережили трудные времена и теперь там анархия и сейчас. Слушай, да, я пафосный имперский придурок. Но мы несли науку, очень развитые общественные отношения и технологии. А люди отбросили все, что смогли, едва мы перестали им впихивать это железной ложкой. И поверь, тот продавец бумажных фонариков с радостью вернется на свою фабрику, если властители снова цыкнут хоботом. Хотя сейчас он живет действительно лучше!
Мелисанда уже полностью оделась и отодвинулась на дальний край кожаного дивана, чтобы не мешать ему. «Я и забыла, какой он здоровый парень», — лениво думала она.
— Видишь ли, — сказала она. — У большинства разумных существ мозг, когда работает, потребляет очень много энергии. В особенности когда нужно поступить не по шаблону, а принять новое решение, обработав все факты. Для вас, эллоритов, — вы же из силовых полей состоите, черпаете энергию прямо из звезд — это не было проблемой. Никогда. Звезд много. А для живых существ из плоти и крови думать — всегда было тяжело. Вы возлагали на них, на нас… слишком большую нагрузку.
— Черт возьми, такого я еще не слышал! — воскликнул Форс. — Это очень неожиданное и, как мне кажется, мудрое предположение. Но я хочу знать, почему ты простила меня, а ты так и не ответила. Да, я сказал тебе правду — но она омерзительна. Я совершил отвратительный поступок. Что же изменилось?
— Форс, — сказала Мелисанда. — Ты путаешь. Я тебя простила. Я объяснила тебе почему. Иногда выбор есть только между плохим и худшим. Никому не удастся остаться чистым. Только эллорит мог не знать этого. Вы всегда были слишком могущественны, вам не приходилось выбирать между разными сортами дерьма. А обычным людям — приходится, постоянно. К тому же ты сожалеешь о том, что сделал. Правда, я думаю, что тебе нестерпимо вспоминать себя таким — униженным, зависимым, — но это дела не меняет. Проблема в том, что ты сам не можешь себя простить. Однако это твоя проблема. В конце концов, Фригг уже возместила тот ущерб, что ты ей нанес, — она дважды пыталась убить тебя. Инцидент исчерпан. Я так думаю. Но спрашивать меня, почему ты не можешь простить себя… Это вопрос не по адресу, знаешь.
Форс молча улыбнулся в темноте и обнял ее. По крыше машины тихо, убаюкивающе стучал дождь.
Зарисовки
Дьявол в пакете с пакетами (Роман Давыдов, Сергей Королев)
Я потерял крышку от флешки.
Дальше — хуже. За неделю пропали: зарядка для телефона, диск с третьей частью «Халф-Лайф», два носка…
Я решил, что это все барабашка.
— Не, ни фига, — ответил сухой голос в углу.
Там стоял пакет с пакетами.
— Кто это?
— Дьявол.
Сколько там было пакетов в этом пакете? Сто? Двести?
— Ты все пропавшие вещи оставлял в пакетах, — сказал дьявол.
— И что?
— И все. Теперь они там, где их никто не найдет.
— Где их никто не найдет, — повторил
