Уже в следующем году после погрома Торков Половцы пришли грабить Переяславскую область и разбили Всеволода. В 1068 году они явились снова. Братья Ярославичи соединили свои дружины и дали им битву на берегах речки Альты, следовательно, почти под самым Переяславлем; но были разбиты и побежали, Святослав — в Чернигов, а Изяслав со Всеволодом — в Киев. После того Половцы во все стороны распустили свои загоны для грабежа. Киевляне были сильно недовольны поведением своего князя и его дружинников. Они своевольно собрались на вече на торговой площади в нижнем городе, то есть на Подоле, и оттуда послали сказать великому князю: «Дай нам оружие и коней; хотим еще биться с Половцами». Великий князь отказался уступить этому шумному требованию. Тогда граждане подняли мятеж. Они бросились в верхний город, сначала к дому киевского тысяцкого, то есть главного воеводы, Коснячка; но тот успел скрыться. Отсюда одна часть мятежников направилась к тюрьме, чтобы выпустить колодников и Всеслава Полоцкого; а другая — ко двору княжескому. Изяслав в это время сидел с дружиною на сенях своего терема. Некоторые бояре советовали ему убить поскорее Всеслава. Но великий князь ни на что не решался; наконец потерял голову, покинул Киев вместе с братом Всеволодом и бежал в Польшу к своему родственнику королю Болеславу. Киевляне между тем освободили Всеслава и поставили его своим князем. Двор и имущество Изяслава были при. этом разграблены мятежною чернью.
То, чего тщетно требовали киевляне от Изяслава, то есть новые битвы с Половцами, рассеявшимися для грабежа, исполнил мужественный Святослав Черниговский. Он вышел с трехтысячной дружиной против варваров, которые свирепствовали около Чернигова, и столкнулся с их главным (будто бы двенадцатитысячным) отрядом на берегах реки Сновы. «Уже нам некуда деваться. Потягнем!» — закричал князь своей дружине; ударил на половцев, разбил их и взял в плен самого предводителя.
Целые семь месяцев Всеслав занимал стол великокняжеский. Король польский Болеслав II, по прозванию С м ел ы й, находился в двойном родстве с Изяславом; так как он был двоюродным братом киевскому князю по своей матери и в то же время деверем по своей сестре, супруге Изяслава. Воинственный Болеслав радушно принял беглеца и охотно выступил в поход для возвращения ему Киевского стола. Киевляне пошли ему навстречу под начальством Всеслава. Но последний в Белгороде ночью тайком покинул киевскую рать и убежал в свой Полоцк. Киевляне воротились домой и на вече решили послать к братьям великого князя с просьбою прийти и защитить Киев от поляков и от мести Изяслава. «Если не поможете нам, — говорили они, — то зажжем город и уйдем в Греческую землю». Святослав и Всеволод действительно вступились за них и велели сказать старшему брату: «Не води Ляхов на Киев; если же хочешь погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стола». Изяслав послушался, но не вполне. Сын его (Мстислав), вошедший в город с передовою дружиною, многих граждан избил, а других ослепил, мстя за освобождение Всеслава Полоцкого. Болеслав и Ляхи, плененные привольною жизнию в Киеве и красотою его женщин, прогостили в Киеве целую зиму (1069). Польский король, конечно, не даром помог Изяславу: кроме богатых подарков, по известию некоторых польских летописцев, на обратном пути он занял часть Червонной Руси с крепким городом Перемышлем, который, впрочем, был взят им после мужественной обороны.
С возвращением Изяслава в Киев, казалось, ничто не нарушило согласия между тремя братьями. Согласие это продолжалось около 18 лет после смерти их отца. Благодаря их единодушию, Всеслав Полоцкий некоторое время был лишен своего удела; а его новое нападение на Новгород отбито новгородцами под предводительством Глеба Святославича. В 1072 году происходило перенесение мощей Бориса и Глеба в Вышгород из старой деревянной церкви в новую каменную, построенную Изяславом. Братья съехались на торжество с своими боярами, и после литургии пировали все вместе «с любовью великою», как выражается летописец. А в следующем году между ними уже идет котора, т. е. распря. Летописец не говорит ясно о ее причинах; нетрудно догадаться, что возник спор о волостях. Поводом к нему, по-видимому, послужил все тот же неугомонный Всеслав Полоцкий, который успел снова воротить себе наследственный удел и вступил в какие-то переговоры с великим князем, возбудившие неудовольствие Святослава Черниговского. Последний подговорил Всеволода, и они вместе изгнали Изяслава из Киева. По всей вероятности, граждане киевские питали неудовольствие на Изяслава и за его мщение, совершенное с помощью ляхов, и за его небрежение о защите Руси от хищных половцев; тогда как мужественный Святослав имел за собою славу победителя на берегах Сновы.
Изяслав, успевший увести с собою много ценного имущества, вторично обратился к своему родственнику Болеславу Смелому за помощью. Но польский король на этот раз не изъявлял охоты вооружиться за его права, хотя и присвоил себе большую часть привезенного им имущества. Изгнанник поехал в Германию, где у русских князей того времени были также родственные связи с владетельными лицами. Он обратился к императору Генриху IV, признавая его судьею в своем деле с братьями и подкрепляя свои просьбы подарками. Но Генрих был слишком занят собственными делами и борьбою с мятежными вассалами, чтобы предпринять вооруженное вмешательство в дела отдаленной России. Он ограничился отправлением посольства в Киев с требованием, чтобы этот город был возвращен старшему брату. Святослав почтительно принял посольство и отпустил его с такими богатыми дарами, которые возбудили удивление между немцами. По крайней мере один из их летописцев говорит, что «никогда мы не видали столько золота, серебра и драгоценных тканей». Не добившись ничего от Генриха IV, Изяслав обратился к его знаменитому противнику, к папе Григорию VII. Он отправил в Рим своего сына, чтобы просить папу о заступлении и принести жалобу на вероломство короля польского. Изгнанник даже готов был, по-видимому, признать папскую власть над Русскою церковью, лишь бы добиться своего личного удовлетворения. Хотя и отвлекаемый в то время важнейшими делами, Григорий VII не упустил удобного случая показать свое верховенство над земными владыками. Он прислал две грамоты, одну, милостивую, Изяславу, а другую, укорительную, Болеславу, которого упрекал за неправедно присвоенное имущество русского князя. В это именно время мы находим польского короля в союзе с братьями Изяслава, так в следующем 1076 году юные сыновья их, Олег Святославич и Владимир Всеволодович (Мономах), ходили с русскою дружиною на помощь Болеславу против чехов. Но в том же году великий князь Святослав скончался, и обстоятельства вновь изменились в пользу Изяслава. Польский король внял наконец
