Такому обращению варваров много способствовал пример их соплеменников Болгар. Около этого времени Азовско-Днепровская Русь подчинила себе то Болгарское племя, которое жило на устьях Кубани и в восточной части Крыма и которое Русь освободила от хазарского ига. Часть этих так называемых Черных Болгар уже исповедовала христианскую религию, проникшую к ним из соседних греческих городов, Херсонеса, Сугдии, Боспора и др. Крещеные таврические Болгары уже имели Евангелие и некоторые другие священные книги на родном языке. От них-то, по всей вероятности, знаменитые солунские братья, Кирилл и Мефодий, заимствовали церковнославянское письмо и начатки переводов Св. Писания, которые и перенесли потом к Славянам Дунайским. То же церковнославянское письмо облегчило путь христианской проповеди и в среду Русского народа, незадолго утвердившего свое владычество на берегах Киммерийского Боспора в городах Корчево и Тмутаракани; так у местных Славян назывались древние греческие колонии, Пантикапея, или Боспор, и Фанагория, или Таматарха, откуда Русь вытеснила Хазар. Итак, первое громкое предприятие Руси, заставившее говорить о ней другие народы, т. е. нападение на самый Константинополь, это предприятие совпадает по времени с началом русского христианства. Но вообще только незначительная часть Русского народа пока приняла крещение; а большинство хранило обычаи предков и продолжало ревностно приносить кровавые жертвы, своим старым богам: Перуну, Волосу, Дажбогу, Стрибогу и проч[1].
Как посреди ночной мглы иногда внезапный блеск молнии прорезывает тучи и на мгновение озаряет окрестность, так нападение 860 года на Константинополь является для нас ярким лучом света на горизонте начальной Русской истории, покрытой густым туманом. Басни и домыслы наших старинных книжников только усилили этот туман и дали ложное направление тем позднейшим исследователям, которые пытались разъяснить древнейшие судьбы Русского народа. Нападение 860 года и современные о нем свидетельства Неоспоримо указывают на многочисленное воинственное племя Русь, которое издавна обитало в юго-восточной Европе, именно в странах Приазовских и Приднепровских, появляясь в истории предыдущих веков под именами Россолан и Антов, а иногда скрываясь под более общими названиями Скифов и Сармат. Много перемен испытало это племя, много борьбы и усилий должно было оно вынести, прежде нежели успело окрепнуть и создать могучее ядро, из которого развилась русская государственная жизнь и Русская национальность. Народы пришлые и туземные, чуждые и родственные попеременно теснили Славянорусское племя, иногда подчиняли его себе, отрывали от него ту или другую ветвь, но никогда не могли его сломить. Немецкие Готы, финские Угры, славянские Гунны и Болгаре, черкесские Авары и Хазары, одни за другими или в союзе друг с другом наступали на Антов-Русь и угнетали ее. Но все вынесло, все преодолело это упругое племя, пока пробилось на широкую дорогу своей исторической жизни. Эта трудная и долгая школа закалила его характер и подготовила его к последующим испытаниям.
Из всех способностей, которыми природа щедро оделила Славянорусское племя, наиболее драгоценными являются, конечно, его предприимчивость, мужество и способность созидательная. Последняя в особенности необходима для самобытного развития, и передовые исторические народы обыкновенно обладают ею в высокой степени. Нужно иметь значительный запас изобретательности, трудолюбия и терпения — особенно жителю северных стран, — чтобы устроить свое жилище и оградить себя от суровых влияний климата, промыслить пропитание и т. п. Но еще в большей степени требуются те же качества, чтобы устроить свой общественный быт и охранить его от врагов внешних и внутренних. История показывает, что Славянские народы далеко не были лишены способности сосредоточивать свои силы и созидать государства; но в их характере были и другие черты, которые много мешали прочности таких созиданий. Это излишняя впечатлительность, излишняя подвижность; она обусловливала даровитость Славянского племени; но она служила также источником некоторого непостоянства, некоторой неустойчивости. Можно смело сказать, что даровитостью своею Славянское племя, например, превосходит племя Немецкое; но оно уступает ему в качестве более драгоценном: в устойчивости и сосредоточенности, в том, что называется силою характера. К счастию, Россоланское, или Русское, племя в этом отношении заметно выдвигается из своей Славянской семьи; уже с самого начала своей истории оно обнаруживает терпение и твердость, с помощью которых его творческая способность могла получить широкое развитие на поприще общественного и государственного быта. Этими чертами, т. е. сравнительно меньшею степенью впечатлительности и непостоянства, оно обязано как влиянию окружающей природы, так и своей исторической школе, и отчасти перекрещению с другими народностями, а именно с готскими и финскими племенами, которые издревле обитали рядом с ним в Восточной Европе. Главная его ветвь издавна утвердилась на среднем течении Днепра, к северу от порогов, в краю, обильном цветущими полями, рощами и текучими водами, в стороне от южных степей, слишком открытых вторжению кочевых народов. В этом краю оно построило себе крепкие города и положило начало государственному быту с помощью своих родовых князей. Здесь Русь развила свою способность к государственной жизни. Отсюда посредством своих дружин она постепенно распространила свою объединительную деятельность на родственные ей племена восточных Славян. Как одно из наиболее даровитых и предприимчивых арийских племен, Русь с одинаковым успехом предавалась мирным и воинственным занятиям, грабежу и торговле, сухопутным и морским предприятиям; дружинники русские с одинаковою отвагою владели конем и лодкою, мечом и парусом. Их смелые судовые походы по рекам и морям в IX и X веках сделали громким русское имя на востоке и на западе.
Государственная способность Русского племени с особою силою выразилась в его объединительных стремлениях, в постепенном и неуклонном собирании воедино своих широко раскинувшихся ветвей. Объединение совершалось под предводительством того княжеского рода, который утвердился в Киеве. В Киевской области сосредоточилось наиболее энергичное, наиболее предприимчивое россоланское племя Поляне, или Рось в тесном смысле. Оно продолжало сохранять свою любовь к судоходству и свои связи с берегами Азовского моря, бывшими колыбелью этого племени. Там еще жили значительные его поселения. Известно, что равнина Европейской России обладает замечательною речною сетью, которая представляла самые удобные пути сообщения, и Русское племя превосходно воспользовалось ею для своих объединительных стремлений. Дружины Полян-Руси ходили почти по все стороны вверх и вниз по течению рек, налагая дани на своих соседей. На восточной стороне Днепра они объединили ближайшую свою ветвь — россоланское племя Северян, сидевших по Десне и имевших своим средоточием города Чернигов и Любеч. Подвигаясь к северу, пользуясь Днепром и его притоками, они подчинили себе на одной стороне племя Радимичей, на другой — Дреговичей. На верхнем Днепре они утвердились в Смоленске, городе Кривичей. Постепенно углубляясь далее на север,
