О браке русской княжны с Казимиром, кроме Русской летописи, говорят Мартин Галл, Богуфал, Летописец Саксонский (Annalista Saxo) и Дkугош. Если Мария, по словам Длугоша, была дочерью Анны, супруги Владимира Великого, которая умерла в 1011 году, то во время бракосочетания с Казимиром она не могла иметь менее 32 лет. Летописец Саксонский называет ее не сестрою, а дочерью великого князя Киевского. О женитьбе Изяслава Ярославича на сестре Казимира упоминают наши позднейшие летописные своды, т. е. Софийский, Воскресенский и Никоновский.
14
Главными источниками для объяснения войны 1043 года служат Русская летопись, Пселл, Кедрен и Зонара. Кроме того, краткое упоминание о ней встречается у Глики и Ефремия. Замечательно, что об участии Варягов в этой войне и об их совете идти на самый Царьград сообщают не старейшие своды летописей, а позднейшие. Известие их подтверждает Скилица-Кедрен, который говорит, что в числе русских войск были союзники, обитающие на северных островах океана. (Ясно, что в прежних походах Руси под Царьград 860 и 941 гг. варяжские дружины не участвовали; иначе византийская историография не умолчала бы о том.) В данном случае мы отдаем предпочтение Скилице-Кедрену перед Пселлом, хотя последний был очевидцем события; по словам его, русские начали войну будто бы без всякой причины, из одной ненависти к греческой игемонии. Известие Русской летописи об этом походе совершенно независимо от греческих ис; точников. О нем летописец мог слышать от стариков, участвовавших в самом походе; а вероятнее всего, он передал событие со слов известного боярина Яна Вышатича, который был сыном воеводы Вышаты; чем отчасти и объясняется такое видное место, отведенное последнему в летописном рассказе.
О связях с скандинавскими и другими европейскими династиями см. саги об Олаве Св., Магнусе Добром и Гаральде Смелом в Antiquites Russes. Acta Santrorum. Rerum Galiicarum et Francicarum scriptires. Lambert Aschaffenburg. Turoc Chronic. Hung. Снорро Стурлезон. Адам Бременский и пр. О родственных союзах и сношениях Ярослава с европейскими государями самое обстоятельное рассуждение с указанием на источники остается доселе то, которое принадлежит Карамзину. См. к т. II примечание 40–48 и 59. Французский король Генрих I присылал в Киев посольство с епископом Рожером Шалонским во главе, чтобы просить руки Анны Ярославны. См. также у Шлюмберже в Истории Зои и Феодоры. Стр. 560.
15
В позднейших летописных сводах, Софийском, Воскресенском и Никоновском, заложение Киевской Софии и Золотых ворот отнесено к 1017 году, тогда как в старейших сводах, т. е. Лаврентьевском и Ипатском, оно упомянуто под 1037 годом. Отсюда возникли разные мнения и споры между учеными о времени основания Св. Софии. (Все эти мнения сопоставлены в «Описании Киева» Закревским, стр. 760 и далее.) Мы принимаем год старейших сводов, который более согласен с обстоятельствами: до 1037 года место Софии было еще за чертою старого Киева, в поле. Свидетельство Дитмара, умершего в 1018 году, ясно указывает, что до построения этого храма Ярославом в Киеве уже существовал храм того же имени; Дитмар прибавляет, что он вместе с своим монастырем подвергся пожару в 1017 году.
Относительно построения старой и новой Софии в Новгороде источники также представляют некоторые разноречия. Так, в Ипатьевской и Лаврентьевской просто говорится о заложении каменного собора в 1045 г. князем Владимиром. То же сказано и в Новгородской первой летописи с прибавкою известия о пожаре старой церкви: «В лето 6553 (1045) сгоре св. София в субботу по заутрени в час 3-й, месяца марта в 15-е. Того же лета заложена бысть св. София Новгороде Владимиром князем». В Новгородской Второй стоит тот же год и прибавлено, что сгоревшая деревянная церковь была о 13 верхах, построена владыкою Иакимом и стояла 4 года; а положение ее определено так: «Конец Епископской улицы над рекою Волховом, где ныне (т. е. во время летописца) Сотко поставил церковь Бориса и Глеба». В Новгородской Третьей летописи кончина владыки Иакима отнесена к 1030 году; следовательно, если он был строитель деревянной Софии, то последняя стояла не 4 года, а гораздо долее. В той же летописи прибавлено, что новую каменную церковь, заложенную в 1945 г., строили 7 лет, а расписывали ее иконные писцы, приведенные из Царьграда. Там же находится и сказание об образе Спаса с благословенною рукою. В Воскресенской, Софийской и Никоновской летописях закладка каменной Софии отнесена также к 1045 году, но освящение ее — к 1050; а между этими годами именно под 1049 стоит известие, конечно, ошибочное, о пожаре старой, деревянной церкви.
16
Распорядок уделов, приписанный самому Ярославу, очевидно, в этом виде устроился уже после смерти и не вдруг, а после некоторых перемен и соглашений между братьями. О распределении областей между сыновьями Ярослава см. рассуждение в Истории Карамзина (к т. II примеч. 50) и в Истории Соловьева (т. П., прим. 27).
Мнения о том, на какой Немизе происходила означенная битва, различны (см. в Истории Соловьева к т. И прим. 37 и в описании Минской губернии Зеленского. Т. I, стр. 6). Мы думаем, что Всеслав, по всей вероятности, шел на помощь Минску, но опоздал и сразился с Ярославичами под этим городом на речке Немизе, которая протекала чрез самый Минск; теперь эта речка пересохла.
17
Кроме наших летописей главные сведения об Узах и Куманах заключаются у писателей византийских, каковы: Константин Багрянородный, Скилица-Кедрен, Зонара, Анна Комнен, Георгий Акропрлита, Никита Хониат, Никифор Грегора, Иоанн Кантакузен и Георгий Кодин (см. у Стриттера т. III, ч. 2. Uzica и Comani). О родстве Печенегов с Половцами свидетельствует Анна Комнен, которая говорит, что Куманы и Печенеги говорили одним языком. Куманский словарь (записанный Генуэзцами в начале XIV века и обнародованный Клапротом в Memoires relatives a l'Asie, т. Ill) свидетельствует, что язык Куманов составлял ветвь Турко-татарского семейства. Полагают, что название Куманы означает «степняки» и что русское Половцы есть перевод этого названия, произведенный от слова поле-степь. «Кум» на языке татарских народов значит песок; отсюда, пожалуй, можно заключить, что Куманы — это, собственно, обитатели песчаных степей. По свидетельству путешественника XIII века Рубруквиса Куманы сами себя называли Капчат. (Кипчаками доселе называется часть киргизов и часть ногаев, кочующих между Кумою и Тереком). А кипчаки у восточных летописцев также относятся к турецко-татарскому поколению. (Напр., Абул-Гази. Библиотека восточных писателей. Изд.
