СанХён, выпятив вперёд челюсть озадаченно таращится на генерального директора, похоже никак не ожидав такого предложения.
- Я хочу заниматься эстрадой, - приходя на помощь шефу подаёт голос ЮнМи и объясняет почему, - Там больше известности и денег.
Директор и дирижёр таращатся на мелкое недоразумение, пытаясь сообразить, какие нужны слова, чтобы вразумить его раз и навсегда.
- Но, если вы хотите, я могу вам дать материала на целый концерт. - продолжает между тем говорить "недоразумение". - У меня много всяких идей, которые стоят воплощения в жизнь.
Генеральный директор и дирижёр молча смотрят на ЮнМи, ждущей ответа на своё предложение.
(чуть позже)
Место действия: Большой симфонический оркестр "Кёнсанбук-до". Репетиция завершена досрочно. Дирижёр только что ушёл вместе с гостями и генеральным директором, предварительно сказав, что на сегодня "всё" и можно расходится. Музыканты занимаются сбором нот с пюпитров и укладыванием инструментов в футляры.
- Дожили, - то ли недовольно, то ли с одобрением в голосе произносит сорокалетний скрипач, неспешно собирая листки с нотами, - в симфонический оркестр приходят играть из к-поп...
- И я бы не сказал, коллега, что это выглядело забавно. - наклонившись к нему отвечает сосед слева с открытым скрипичным футляром на коленях. - Скорее, совсем не забавно.
- Интересно, - вступит в разговор соседка справа, - где она научилась так играть?
- Госпожа ХёНу, ну что вы? - отвечает ей сорокалетней скрипач, - Это же девочка с синими глазами. Реинкарнация королевы Мён СонХва. Разве вы не знаете?
- Пфф... - выдыхает в ответ госпожа ХёНу и интересуется, со скепсисом смотря на собеседника, - Вы что, действительно верите в эти оккультные штучки?
- Тогда прошу вас, - вежливо наклонив голову произносит тот, - скажите ваш вариант, как она овладела такой высокой техникой игры в таком юном возрасте?
- ... а вы заметили, - наклонившись вперёд и заговорщицким шёпотом спрашивает он у коллег, - какое выражение лица было у нашего ведущего пианиста?
- Его нетрудно понять, - говорит второй скрипач, уложив в футляр скрипку и защёлкивая на нём замочки, - десять лет музыкальной школы, шесть лет консерватории, три года стажировки в Англии и со всем этим, он потом ещё шесть лет шёл к месту главного пианиста. А тут пришла какая-то школьница, у которой даже диплома нет о среднем образовании и сыграла не хуже его. Какая потеря лица.
- И как вы это объясните, госпожа ХёНу, если не признаёте оккультную версию? - с иронией в голосе спрашивает сорокалетний скрипач, возвращаясь к своему вопросу.
Госпожа ХёНу задумывается.
- Я слышала, что у неё вроде бы была стажировка в Америке, - уклончиво произносит она, предлагая собеседникам самим додумать продолжение её слов.
- Не думаю, что американское образование столь сильно отличается от английского, - возражают ей. - Иначе о учёбе в Англии мы бы не слышали. И потом. Если мне не изменяет память, ЮнМи в Америке и года не провела. Для серьёзной наработки техники исполнения это совсем не срок.
- Меньше года? - удивляется ХёНу.
- Да, - кивает ей её собеседник, - если не полгода. Точно не помню, какие сроки установлены для межшкольного обмена, но, по-моему, больше чем на полгода детей из дома не отпускают.
- Даже так? - удивляется госпожа ХёНу.
- Да. И поэтому, всё выглядит очень и очень странно. - говорит ей сорокалетний.
- Значит, тогда она из тех людей, что рождаются раз в сто лет, - с уверенностью в голосе произносит приговор ХёНу. - Не стоит приплетать сверхъестественное. Она просто очень талантливая девочка. Мне кажется, что наш генеральный директор тоже так решил. Все заметил, как он был мил и предупредителен?
- Надеюсь, господин СанХён всё же не даст ему затащить её в наш оркестр, - с надеждой в голосе произносит второй скрипач, опуская футляр со скрипкой на сцену у своего стула.
- Почему? - удивляется ХёНу с вопросом во взгляде поворачиваясь к нему.
- У нас всё-таки солидный коллектив, - объясняет тот, - люди с высшем музыкальным образованием, многолетней практикой. И школьница, без диплома, на месте главного пианиста... Боюсь, это может придать нашим выступлениям дух, я бы сказал, некого циркачества, в худшем смысле этого слова. Как бы люди не стали приходить лишь затем, чтобы посмотреть на неё как на редкую зверушку. Плюс ещё её глаза. У нас всё-таки не шоу талантов и не эстрадные представления. Мы играем серьёзную музыку для взрослых людей.
Коллеги задумываются над его словами.
- Да, эта ситуация, в самом деле, порождает вопросы. - подумав, соглашается со сказанным госпожа ХёНу.
- Думаю, всё будет определяться денежной составляющей, - тоже высказывает своё мнение сорокалетний скрипач. - Слово "аншлаг" очень приятно звучит для руководства, впрочем, как и для всего остального оркестра. Впрочем, как и слово "гастроли". И потом, если я правильно понял, музыку, которую она исполняла, она написала сама. Если это и в правду так, то тогда девочка, похоже, действительно - гений.
- Гений? И гений - вот так вот просто взял и пришёл? - удивляется ХёНу.
- А что вас, собственно, смущает? - удивляется её вопросу сорокалетний скрипач. - У всех гениев, как и у вас, есть ноги, они ими ходят по улицам, заходят в кафе, едят курочку, которую вы тоже любите...
- Нет, я понимаю, что все вокруг прежде всего - люди, - объясняет своё удивление ХёНу, - Просто, когда говорят "гений" мне сразу представляются длинные белые парики, оплывшие свечи и гусиные перья которыми пишут на рулонах бумаги. Трудно воспринять, что гениальные люди бывают живыми, а не умерли все уже двести лет назад...
- Не стоит этим восторгаться, - предупреждающе предостерегает второй скрипач, - Судя по фильмам и историческим биографиям, все гении - капризны и избалованы вниманием к своей персоне. У особо творческих людей
