Глава 52. Соединение скруткой
— Ты вот что мне скажи, фрейлина Клейтон. Что это за такая за подлая манера у вас, у англичан, в самый нужный момент оставлять меня в одиночестве, чтобы я решала дела на свой умишко бабский без доброго совета? Пётр забрал свою Лизоньку в Амстердам в гости к любезнейшему Николаасу Витсену и бросил меня во всём разбираться, увезя с собой в составе посольства самых разумных из бояр. А, между тем, натворил он немало. Кобель! — царевна встретила Софочку гневной речью, произнеся которую села в кресло и принялась сверлить нас взором, ожидая ответа.
Реципиентка моя, между тем, растерялась и позволила мне вылезти с вопросом:
— Так кого он ещё обрюхатил?
— Всех подряд моих фрейлин. У него, видишь ли, терпежу никакого не было, пока Лизка кочевряжилась. Первой, ещё зимой, понесла от него Парашка. А потом и остальные одна за другой — девицы-то все пригожие.
— Какая такая Парашка? Ты когда успела новенькую во фрейлины принять?
— Да Дунька Лопухина. Она из Прасковьи Илларионовны в Евдокию Фёдоровну перекрестилась, потому что так звучит благолепней и более пристало для царицы. Мачеха моя похлопотала, когда её за сыночка своего драгоценного сговаривала. Кто же знал, что Пётр так к Лизке прикипит, что от просватанной матерью невесты наотрез откажется.
— Так, насколько я помню, Рисовальщица его и не обнадёживала насчет того, что пойдёт за него, — заметил я.
— Вот я и говорю — подлые вы, — вскипела Софья Алексеевна. — Жить во блуде она согласна, деток рожать готова, а под венец — ни-ни.
— Она же понимает, что не равнородная государю. Не станут же бояре ради минутного увлечения юнца старые обычаи менять! Ну а что твой братец по сердцу моей подруге пришёлся, так это дело обычное. На государственную политику не влияющее.
— Ты, Софья, невинной овечкой мне тут не прикидывайся. Сейчас, когда у царя сразу пятеро сыновей, возрастом друг от друга считанными месяцами, а то и днями отличающихся, что прикажешь делать?
— Так уж что тут поделаешь? Остаётся только молиться об их здравии.
— А роды боярские, из которых фрейлины происходят! Они же требуют грех прикрыть женитьбой. Признать первенца своим наследником и представить в качестве будущего государя.
— Софья Алексеевна. Ты тех четырёх девиц, которых к тебе во фрейлины навязали, приглашала?
— Нет. Дума так приговорила.
— А ведомо ли той Думе, что должность фрейлины — служилая, и придворная?
— Ну да, придворная. Только двор-то у меня свой, а у Пети свой.
— Вот и дай понять, что твой двор не отдельный какой-то, а один с братом. Ваш. Романовых. И что служит единому государю, хотя и служит когда в Преображенском, когда в Коломенском, а когда и в Кремле. Поэтому фрейлины и сослужили честно службу, которую царь от них потребовал. Отчего претензий им к государю никаких предъявлять не следует — сами напросились. Ну, или родичи их думные напросили. Полагаю, они и впредь не откажут Петру Алексеичу, потому как, кроме как для этого самого, больше ни на что не годятся, — сказав это, я услышал, как в нашем сознании затрепыхалась возмущённая Софочка.
— Так, ладно, фрейлина Клейтон. Бояр я осажу. Брат наверняка одобрит. Ещё бы! Оказывается, при моём попустительстве Дума ему гарем собрала. Ты-то как? Тоже не откажешь государю?
— Не откажу, — криво усмехнулся я Софочкиными устами. — На картах погадать. И достанет ему.
— А что с мальцами делать? Ведь сразу пятеро!
— Пускай подрастают, — махнул я нашей с реципиенткой рукой. — Может какой и до зрелости дорастёт, да умником окажется. Четыре равноправных наследника — это же круто! Трёхкратный запас надёжности за счёт многократного резервирования. Знаешь, Софья Алексеевна, нынешнее состояние с детской смертностью меня просто угнетает. Боюсь, как бы это не от антисанитарии в церквях происходило. Купели там, причастия, целования крестов и рук при получении благословения. Пристрожить бы как-то попов, чтобы они тебе весь народ не перезаразили!
— Ты опять про маленьких невидимых зверьков! Поди прочь. Надоела уже!
* * *Вернувшись на Кукуй мы увидели между наших крошечных барж причаленного к берегу Яузы "Пескаря". В доме нас поджидали Фёкла и Марфа. Те, с которыми Софи ходила в первую свою противозаконную ещё вылазку к Костроме. Нынче они вернулись с вновь налаженного перехода из верховий Оки — от реки Угры — на Днепр. Это старый путь, расположенный среди болот южнее Вязьмы. Брусья для рельсов и шпал тесали вручную люди, посланные по приказанию самодержицы. Они же и дорогу укладывали. Руководил работами кто-то из тамошних служилых людей, похоже, тот, в чьей вотчине находится земля. Девчата были посланы Софьей Алексеевной для пригляду — контролировали размеры и чтобы полотно выровняли тщательно. Ничего сложного — заработал уже перевоз.
Сюда же девчата пришли доложить об исполнении поручения, для чего нынче отдыхали после бани и продумывали, во что должны нарядиться, чтобы прибыть не куда-нибудь, а в Кремль.
— А как рынды нас не допустят? — волновалась Марфа.
— Как это не допустят?! Капитана и старшего механика гидрографического судна Его Величества государя Петра Алексеича? — приободряла подругу Фёкла.
— Вот! Правильно вы себя позиционировали, — вылез с замечанием я. — Главное, во фрейлины не соглашайтесь. А лучше, напроситесь в поход по реке Белой по землям Башкирским. Грамотку подорожную испросите и проводника, знающего язык и обычаи.
— А можно проводницу? Мы в прошлом году втроём с Люси по Северскому Донцу чудо как хорошо ходили без мужиков. Как-то оно способней, когда без глупостей.
— С этим не ко мне, — ответили мы с Софочкой. — Царевну просите. И лодку мне оставьте. Езжайте разом на трёх баржах с охраной и технической поддержкой. Для себя готовила — пользуйтесь, пока я не в форме.
— О чём это меня нужно просить? — Софья Алексеевна вошла, одетая в мужское платье. — Ты чего это, Джонатановна, тут фрейлинами моими раскомандовалась?
— Так не соглашались мы во фрейлины, — прямодушно заявила Марфа. — Кстати! А почему нам нельзя во фрейлины? — повернулась она ко мне.
— Фрейлина — придворное звание. А вы
