Мне сразу захотелось домой, где тихо и спокойно, где рядом кузница. Но нужно было соблюдать приличия, и я перестал дёргать хозяюшку. Девочки отправились выбирать шляпки.
Глава 7. Ко всему привыкаешь
В доме тётушки девочки прижились быстро — адаптивные семисёлки, этого у них не отнять. С двоюродной сестрицей Софьюшка изредка сиживала за клавесином по часу или около того, всегда заставляя находиться рядом свою камеристку. Даже если держишь в руках поднос с чашкой компота — внимать уроку это не мешает, поэтому учениц у мисс Ричардс было две — самозваная наставница рта не закрывала, втолковывая малявке то, что успела усвоить из музыки. Невольно и Мэри нахватывалась, пусть и по верхушкам.
Брательник был настолько же занудлив, без конца показывая картинки корабликов и втолковывая, что на них для чего служит. Его никто не перебивал — сведения просто усваивались. А вообще-то мальчуган реально собирался на флот — его куда-то даже зачислили и теперь только дожидались возвращения корабля. Матушка от этого сильно переживала, в то время как отец отпрыска своего поддерживал.
Как я понял, Ричардсы землёй не владеют и живут с того, что зарабатывает глава семейства. Судя по тому, что их новёхонький дом расположен возле Флит-Стрит, буквально в шаге от Людгейтских ворот Сити, только мостик перейти — живут неплохо.
Тётушка с удовольствием обходила с гостьей и её служанкой лавки и мастерские, что нередко было одним и тем же. Вернее, все мастерские точно торговали своими поделками, а вот магазины встречались и с привозным товаром.
Как-то раз наша компания задержалась в лавочке с фарфором явно не из Китая. Но кое-что интересное встретилось — я разглядел, как под навесом работник полощет белую глину в промывочном лотке. Не золото же он добывает! Софьюшка мигом выяснила, что всё наоборот — в дело идёт вымытое "молочко" — оно отстаивается в большой бочке, медленно оседая, а воду сверху сливают, чтобы вычерпать уплотнившуюся на дне глину. Крупинки же со дна лотка идут в отбросы. Их уже целая куча накопилась.
Потрогал я этот песок, а он нашу с Софочкой руку и царапнул шершаво — грани у песчинок оказались со сколами, когда мы их рассмотрели под лупой. Ну, у тех, что покрупнее, а то они разных размеров встречались. Тут главное — вполне приличной твёрдости абразив. Так что все эти отходы мы и купили за три пенса два мешка. Мешки нарочно использовали кожаные, так что размеры их были не слишком велики — по полведра навскидку. Тканые не годились — я боялся, что мелкая фракция высыплется при транспортировке.
Дело в том, что определённая концепция грядущих свершений в моём сознании начала потихоньку складываться, и абразивный инструмент ложился в неё неплохо — ведь инструментальных сталей пока кот наплакал, да и попробуй ещё до них доберись — все мастера сидят на своих секретах, а науки только начинают приходить в состояние, когда обмен информацией — норма. Разве что астрономы делают публикации, да математики или физики-теоретики, к которым в эту эпоху можно смело относить Ньютона и Гюйгенса, благо оба вроде еще живы. А знания в области технологий доступны через поваренные книги, травники да сонники. Даже время моряки отмеряют песочными часами, которым верят больше, чем механическим, которые в море врут напропалую.
Понятно, что по улице, где торгуют книгами, мы прошли не один раз — благо, почти на ней и жили. Надо же! Нашлись таблицы логарифмов и синусов с тангенсами! Даже на логарифмическую линейку набрели. Всё-таки крупный торговый город — это много неожиданных открытий. Выяснилось, например, что уже исследованы многие кривые, в том числе и эвольвенты.
Книги, конечно, не дёшевы, но папенька оставил нам с Мэри достаточно средств. Мы и про навигацию по небесным телам купили литературу, и некоторые рассуждения о сути металлов. Может, они и на ложных представлениях основаны, зато данные трактуют современные, в том числе и практические. Жаль только, что все они на латыни написаны — пока еще разберешь… А вот о кораблях нашлась только брошюрка за авторством какого-то Роли, зато на удобочитаемом местном английском.
Я узнавал новое для себя об этом мире, Софочка подслушивала мои мысли, а Мэри так старательно играла роль прилежной прислуги, что буквально растопила сердца тех, с кем имела дело — она ведь тоже совсем маленькая.
В самом конце лета пришёл папенькин флейт. Отец забрал нас вместе с накопленными сокровищами, для доставки которых к реке пришлось нанимать повозку. Судя по тому, что погрузка и выгрузка судна занимали всего несколько часов, грузовоз этот не отличается большой вместительностью, зато неплох на ходу и послушен экипажу, потому что легко спустился по Темзе и уверенно вошёл в эстуарий речушки, в устье которой располагался наш Ипсвич, затратив на дорогу опять около тридцати часов. А ведь от нас до Лондона около шестидесяти миль по суше. Миля здешняя сильно больше километра, правда, я пока не понял, насколько. Учитывая, что еще и плыли мы вкругаля, этих миль получается гораздо больше сотни.
Картошки папа привёз фунта четыре — тугие такие клубни размером с девичий кулачок. Половину мы сразу посадили — братья Мэри — Ник и Майкл — вскопали грядку. Вторую половину я до весны спрятал в подвале. Как-то вдруг подкрался сентябрь, и тут выяснилось, что моя реципиентка ни в какую школу не ходит.
* * *Отец после короткой побывки ушёл в свои моря, а Софи потребовала школу — не иначе мои мысли на свой лад восприняла. Хоть и гнездимся мы с ней в одной черепушке, однако не все наши соображения совпадают. Бывают и случаи полного несогласия, но решение всегда остаётся за ней — я тут на птичьих правах и вякнуть могу только с её разрешения. Так что приходится отключаться, когда становится совсем невмоготу. В общем, из прострации я вышел, когда до меня дошло — этот сгусток младенческого высокомерия намерен не учиться, а учить. И маменька туда же:
— Детям нашей Бетти я могу просто приказать. Мальчики кузнеца придут — никуда не денутся. Они арендную плату уже за полтора года нам задолжали. Так что класс у тебя будет из шести учеников. Остальных родители не отпустят — им не
