— И где ты этих китайских купцов возьмёшь, скажи на милость?
— В Корее возьму. Её давеча те же китайцы знатно разграбили, да и японцы истоптали вдоль и поперёк. Слаба нынче Корея и мирным торговцам препятствовать не станет. Ясак-то в Архангельск "Фемида" повезла, а "Горгона" пошла в Корею за хлебом и с обстановкой ознакомиться. Проявит интерес к шёлку, чаю, фарфору — без этого и без задатка ни корейские купцы интереса к торгу с нами не почувствуют, ни китайские. А то, государь, может ты наших, русских купчин к себе в Сомольск подгонишь? Пока из стрельцов или казаков человека торгового подготовишь, уже и состариться можно, а самой мне покупать-продавать не с руки — я на службе.
— Ишь ты как вывернула! — озадачился Пётр. — Боярина Федьку Шакловитого с тремя полками стрелецкими к тебе посылаю, Да Ваську Голицына из Москвы отправлю в советники, а ты мне Амур стереги. Ступай прочь. На все четыре стороны.
Софья вышла из шатра и сразу встретилась глазами с Лизаветой: — что с Петром Алексеевичем стряслось? Отчего он нынче столь нелюбезен?
— Царевна Софья Алексеевна замуж вышла за Григория Строганова и переехала к нему в его московский дом. Даже у Петруши не спросилась. А как тут спросишь в такую-то даль?! Овдовел нынче Григорий Дмитриевич — первая жена так и не порадовала его детками. А Софье Алексеевне уже тридцать шесть — дальше с замужеством тянуть некуда.
— А что, у царевны раньше детей не было? — высунулся я с неприличным вопросом.
— Да кто ж нам скажет! Может и есть — судя по крепости рук, должны быть. Сама же говорила, что у рожавших баб бицепсы наливаются не по-девичьи. Но такого рода тайны охраняются пуще зеницы ока, — пролепетала Лиза и потупилась. — А Петруша крепко гневается оттого, что неуютно себя чувствует без царевниного присмотра за страной. На матушку на свою Наталью Кирилловну он не полагается — та только и знает, что бояр с места на место пересаживать, меняя чужих на собственную родню, но Петя ей в этом свободы не даёт. На Москве нынче Ромодановский порядок блюдёт. А тут новое горе — хочет он, но не может тебя с Дальнего Востока забрать, потому что где ты — там порядок. Уж очень большая выгода из этих краёв проистекает. А за дворы лодочные не беспокойся — дела там идут заведённым порядком.
— Ты-то откуда знаешь? Отчёты ведь не вскрытыми мне передала.
— К Мэри её Ваня письма писал — мы зиму в Иркутске стояли. А сейчас она погнала кочи обратно Мангазейским ходом — Петруша местных воевод так знатно перетряс, что мягкой рухляди, от казны утаённой, набралось без счёту. На все двадцать бортов нагрузили по самую грузовую марку.
— Не части так! — прикрикнула на подругу Софья. — Недоволен тем, что не может меня отсюда с Амура на Москву забрать?
— Умница он у меня — давно сообразил, что следуя твоим советам, получает результаты много лучшие ожидаемых. Вот прикинь — с турками ни мира, ни войны — османы то Польшу напрягают, то Венгрию, то в сторону Вены идут, то в Сербии копошатся. Великая Лига с ними бьётся и помощи просит. Даже Велиж нам отдали за два полка стрелецких и полк верховых донцов, которые, отбросив неприятеля, встали стеной южнее Киева. Не помню, как там речка называется, по которой их в два счёта до нужного места доставили. То есть, сговорившись по-тихому с османами и перестав угрожать Крыму, мы получили городок, от которого удобно ходить водой на Ригу с грузами. Поскольку с сидящими там шведами мы нынче не воюем, то мелкие партии товара пошли на запад короткой дорогой. Да, приходится платить таможням, но это расходы купцов, с которых мы в свой черёд тоже плату взимаем. А везут этой дорогой предметы роскоши, предназначенные людям богатым.
Петруша подумывает о захвате Риги, но без собственного Балтийского флота это было бы пустой тратой сил.
— Верно судишь, Лизонька, — оказывается, государь подслушивал бабский трёп, стоя за полотнищем шатра. — Так где мне флот Балтийский строить? — обратился он к Софье.
— На Ладоге, ясное дело. Но выводить его в море придётся по Неве-реке через шведов, которые станут возражать. С ними, конечно, придётся биться, — ответила моя реципиентка, — хорошенько подготовившись. И с турками придётся мир заключать, и с китайцами. Воюя одновременно на две стороны, победить не выйдет. А против трёх противников сразу у нас вообще никаких шансов нет.
— Так что теперь делать? — не понял государь.
— Улыбаться шведам, не дразнить турок и крепко держаться за Амур, не проникая за границы, нами самими назначенные. Если станем угрожать Поднебесной на её территории, то она может на нас всерьёз исполчиться, а мобилизационные ресурсы Китая таковы, что нам и не снились. Затопчут. А вот пока в далёких от столиц провинциях да за степями малолюдными идут мелкие стычки, главного ихнего императора это не сильно волнует, — рассудил я. — Посольские чай докладывали, что в самом-то Китае всегда неспокойно, что разные группировки между собой грызутся за власть и оттого на вечные приграничные конфликты реагируют не сразу.
— Сведений у нас мало, да и со знатоками здешнего языка плохи дела, — вздохнул государь. — Только и остаётся купцов расспрашивать, но они и соврать могут, — внезапно начавшийся на пороге шатра совет продолжался недолго — появился Алексашка Меньшиков, и беседа увяла.
* * *В походном лагере на берегу Аргуни затихло бурление жизни — после наступления темноты угомонился люд военный. Только временами с сопредельного берега мигали фонари Ратьера — дозорные передавали сообщения о том, что неприятель в видимости постов не показывается. Софи угомонила сына, отправив нянек и гувернантку отдыхать — после высадки на берег сотни человек десанта на её адмиральской барже осталось немало свободного пространства, да и раньше обитаемость этого далеко не крошечного судёнышка была вполне пристойная. Предупредив вахтенного о том, что будет в рубке, моя реципиентка задраила щитки светомаскировки и засветила глицериновую свечу, после чего расположилась за штурманским столиком и принялась за чтение бумаг — вестей со всех её дворов было много — тут беглым просмотром обобщённых отчётов не обойтись. Надо
