– Вы, ребята, правда в такой серьезной опасности? –спросила Тони, останавливая свой сэндвич на полпути ко рту.
– Бывали инциденты, – сказал Макс, нахмурившись.
– В мире много сумасшедших, – сказал Логан. –И почему–то мы их привлекаем.
Тони залезла в карман и вытащила свой диктофон. Она поставила его на стол перед всеми. На его верхушке постоянно мигал красный свет. Логан задумался о том, как долго эта штука записывала.
– Какого рода инциденты? –спросила Тони, глядя на Макса.
– К нему обычно неравнодушны красивые женщины, – сказал Стив. –А со мной безумные чуваки хотят развязывать драки без видимых на то причин.
– Нельзя винить парня за то, что он хочет начистить твою самодовольную рожу, – сказал Логан.
– Я не самодовольный.
– Значит, ты часто учувствуешь в драках? –поинтересовалась Тони.
– Бывало пару раз, – неопределенно сказал Стив, его взгляд блуждал по потолку, когда он сделал глоток пива.
Пару раз? У парня было больше боёв, чем у Майка Тайсона. И он сам нередко их затевал. И чуваки действительно дрались с ним без причины.
Не получив от Стива больше никаких подробностей, Тони обратила внимание на Макса.
–Я предполагаю, женщины проделывают довольно отчаянные трюки, чтобы оказаться в твоей постели.
– Они пытаются, – сказал Логан.
– Макс становится очень разборчивым, когда дело касается сексуальных партнеров,– сказал Дар, толкая Макса, сидящего рядом с ним, локтем.
– Я предпочитаю качество, а не количество, – посмеиваясь сказал Макс и почесал нос тыльной стороной ладони.
– В отличие от Логана, – заявил Стив. –Он трахает все, что движется.
Вот почему парни затевали драки со Стивом.
– Включая меня, – сказала Тони. Логан не мог видеть ее лица и не мог понять по голосу, была ли она расстроена. –Бедняга, у него должно быть слишком заниженные стандарты.
– Я не это имел в виду, – сказал Стив, потянувшись через стол, чтобы сжать руку Тони.
Вот теперь он действительно нарывался. Никто не мог прикасаться к Тони, кроме Логана.
– Убери от нее свои руки, – прорычал Логан.
– А иначе что? – спросил Стив.
– Познакомлю твою физиономию со своим ботинком.
Дар вздохнул и покачал головой.
– Мы все поняли, Логан. Она твоя. Тебе не обязательно поднимать ногу и метить ее.
Макс усмехнулся.
–Я просто кайфую от этого. Как часто нам удается подкалывать Логана по поводу его чувств к женщине?
Ну, все, мне придется надрать задницы им всем. Очередь для надирания задниц начинается прямо здесь!
Тони подняла руку, чтобы накрыть ладоньЛогана. Он не осознавал, насколько сильно сжимал ее плечо, пока ее нежное прикосновение не привлекло его внимание. Он тут же ослабил хватку и попытался загладить причиненный им вред.
– У него нет чувств ко мне, – сказала Тони. – Мы просто друзья.
Она так сильно заблуждалась, но он все еще был большим куском дерьма, чтобы поправить ее. Почему выпрыгивать из самолетов, делать сальто назад на байке и играть на концертах перед сотней тысяч человек легче, чем признаться этой милой девушке, что он от неё без ума? Это было так просто, но он не мог. Признание в своих чувствах очень сильно пугало его.
– Ну, конечно же, нет!– истерично захохотал Стив.
Несколько часов спустя они покинули автобус, припаркованный за ареной, и лимузин отвез участников группы и их багаж на выходные в отель.Ведь лимузины были гораздо менее заметны, чем автобусы. Еще бы. Логан убедил Тони оставить свои камеры и диктофоны в автобусе, но она настояла на том, чтобы взять свой ноутбук на случай, если у нее будет время, чтобы поработать над книгой. Однако Логан решил, что она ни секунды не сможет уделить работе. Сегодняшняя ночь и весь завтрашний день они посвятят играм.
– Мне не кажется удачной идея, что кто–то будет стирать мои вещи, – сказала Тони в лифте после того, как Логан взял у Бутча ключи от номера.
Ей хотелось взять свою грязную одежду, отнести в прачечную и постирать их. Хотя у нее вряд ли будет время на подобную ерунду.
– Это такая мелочь. Мы платим за то, чтобы кто–то стирал и убирал за нами каждый выходной день. Это их работа. Ты же не хочешь, чтобы люди лишились работы, правда?
– Конечно же, нет, но я должна хотя бы заплатить им из своего кармана.
Логан усмехнулся и заправил ее волосы за ухо.
– Я не думаю, что они заметят пару лишних носков в общей куче. Если только они не сломают голову, гадая, куда исчезла хозяйка этих носков.
–Надеюсь, они их не выбросят. Моя сестра очень расстроится.
– Твоя сестра?
Тони поправила очки на носу.
–Тебе вряд ли это будет интересно.
– Когда ты уже поймешь, что мне интересно все, что касается тебя?
Легкая улыбка и румянец на гладких щечках Тони заставили Логана поцеловать ее.
– Бёрди было очень непросто научиться одеваться, – начала Тони. –Однажды утром она вошла в мою комнату задолго до рассвета, и была очень горда собой, что выбрала одежду и надела ее без посторонней помощи. Ее полосатая рубашка была надета наизнанку, а леггинсы в цветочек – задом наперед, и еще она надела два разных носка.
Глядя на выражение любви на лице Тони, когда она говорила о своей младшей сестре, сердце Логана сжалось. Он подумал, сможет ли кто–нибудь когда–нибудь думать о нем с тем же выражением.
–Я так устала и еще не была готова встать с постели, поэтому сказала ей, что она умничка, но ее носки разнопарные. Если честно я надеялась, что она позволит мне ещё немного поспать. Поэтому она отправилась на поиски подходящих носков. Но она не смогла найти одинаковые пары, и очень расстроилась. Я помогла ей искать, и, в конце концов, мы нашли их в моем шкафу. Я надела их ради шутки, и она была так рада, что мы обе были в разнопарных носках, но вместе в парных, и это стало обычным делом. Каждый раз, когда мы идем в магазин, мы покупаем несколько пар носков и делим их между собой. Таким образом, мы всегда одновременно и разнопарные и парные. Это делает Бёрди такой счастливой.
Логан поцеловал ее в лоб.
–А я–то думал, что ты просто с придурью.
Она ухмыльнулась ему.
– Конечно, я с придурью, – сказала Тони.–Но в основном я – просто заложница счастья тех, кого люблю.
Она так легко использовала слово «люблю», у него не было сомнений, что она действительно испытывала именно это чувство. Он испытал зависть, что она может и первое, и второе. Двери лифта открылись на верхнем этаже как раз вовремя, чтобы не дать ему сморозить какую–нибудь сентиментальную чушь, о которой он, несомненно,
