— Да, мам, — шмыгнул носом юный эльф.
— Хорошо. Мне бы очень не хотелось видеть, что ты начал уступать кровной сестре в таком простом деле, как поединок. Сегодня же разбери этот бой по секундам и найди те три ошибки, которые привели тебя к поражению.
— Да, мама.
— Теперь второе: поскольку у оленя два рога и оба — большие, то один из вас берет себе левый, а вторая, соответственно, правый. Если кому-то не хватит, то зубы можно точить и на камнях, а кое-кто имеет достаточно возможностей, чтобы для своей задумки использовать опаленный камень, в котором вполне можно выточить дыру нужных размеров и формы.
— Огнем долго, — понурился Тор, ковыряя босой ногой землю.
— Зато сестру не обидишь. Тем более тебе надо совершенствоваться. Тирриниэль ведь об этом тоже говорил, правда? А теперь прекратите драку и марш завтракать. И чтобы Тоссу помогли разделать оленя!
— Хорошо, мама, — послушно кивнул юный эльф.
Они с Хиш переглянулись, одинаково тяжело вздохнули, но перестали дуться друг на друга и помчались к посмеивающимся братьям, принявшимся разводить огонь в сложенном из больших камней очаге.
Белка покачала головой, словно сетуя на излишнюю агрессивность молодежи. Затем перехватила вопросительный взгляд близнецов и отмахнулась: дети… пускай резвятся с рогами, раз уж любят. Только чтобы никого ими не проткнули и не испортили фонтан.
Крес и Тосс усмехнулись, не нуждаясь в устном подтверждении приказа, и быстро отломали массивные, закрученные спиралью предметы спора. Поморщились от радостного вопля, от которого дрогнули пышные кроны палисандров, и со смешком передали драгоценные рога просиявшим от счастья возмутителям спокойствия. Все-таки мелкие они еще. Забавные, смешные. Действительно, дети. Правда, одна уже способна ударом лапы перебить хребет дикому буйволу, а второй в силах спалить половину Проклятого леса. Хорошо, что оба обожают и безмерно уважают Белку, приучены беспрекословно слушаться, выполняют все, что от них требуют, и готовы даже поделиться друг с другом сокровищем, от которого в любых других обстоятельствах так просто бы не отказались.
Гончая неслышно вздохнула, гадая про себя, сколько времени эта лихая парочка будет соблюдать тишину, а потом отвернулась и, не удостоив замерших в нерешительности братьев даже взглядом, негромко бросила:
— Тиль, ты где? Пойдем, я покажу тебе Лабиринт.
Владыка Л’аэртэ, до этого мига безмолвно наблюдавший за ней из-за дальних деревьев, бесшумно выступил вперед. Кажется, время для расспросов наконец-то подошло.
— Ешь, — с усмешкой сказал Крес, ставя перед Стрегоном миску с огромным куском горячего мяса и наваристой кашей. — Тебе надо много есть, иначе нескоро поправишься. А Бел хочет уже через пару дней идти дальше. Ты же не собираешься ее огорчать?
Стрегон покосился на загорелые физиономии белобрысых крепышей, по какой-то причине живущих рядом с Лабиринтом, затем — на побратимов; после чего вдруг перехватил внимательный взгляд Терга и осторожно уточнил:
— Два дня?
— Точно, — лениво отозвался Тосс. — Был бы ты в форме, она бы ушла сегодня. Но вам дают немного времени, чтобы прийти в себя. Если не окрепнешь, то останешься тут дожидаться ее возвращения и подыхать со скуки.
— По вам не похоже, что вы подыхаете, — вполголоса пробурчал Лакр, исподволь изучая близнецов и особенно их загорелые подтянутые тела, которые они не стеснялись демонстрировать ни пришлым, ни Тору с Хиш, ни Белке.
Здоровенные, гады. Аж зависть берет! И где, интересно, Гончая таких отыскала?
— Да, с Тором и Хиш не соскучишься, — сверкнул белыми зубами Крес, устроившись напротив. — Нас с братом едва хватает на них двоих.
— Кто вы? Откуда знаете Бел? — полюбопытствовал Ивер. — Я так понял, вы давно знакомы, раз она доверила вам сына?
— Давно, — непонятно хмыкнули братья, как-то по-особенному ухмыльнувшись. — Мы еще под стол пешком ходили, когда она к золотым заглядывала и интересовалась у отца нашими успехами.
Стрегон ошарашенно поднял голову.
— Когда заглядывала?!
— Наш отец был охотником, — спокойно кивнул Крес. — И дед, и прадед. Почти весь наш род служит на границе Золотого леса еще с того времени, как тут впервые появился хозяин. Эльфы, как известно, не больно-то жалуют гостей, но наши, в отличие от темных и светлых, не брезгуют услугами смертных. Вот и приглашают для охраны своих границ.
— Не понял, — озадаченно нахмурился Лакр. — Вы что, служите остроухим?
— Ну, «служим» — не совсем верное слово. И не совсем эльфам, если уж на то пошло. Правильнее сказать: мы сосуществуем рядом с ними по обоюдному согласию. Оберегаем границу, а остроухие за это помогают нам во многом другом. С оружием, например…
Братья покосились на необычные клинки за спинами близнецов.
— Или с жильем. А еще обучают своему бою, если попросим, и дают возможность использовать эти знания с пользой: отлавливать вырвавшихся на свободу тварей и отправлять их обратно. За это нас охотниками и кличут.
Стрегон изумленно вскинул брови.
— Эльфы вас обучают?
— А почему нет? — усмехнулся Крес. — Вам же Тирриниэль когда-то помогал. Чем золотые хуже?
Вот Торк… Когда Бел успела им рассказать?
— Ну, — сконфуженно кашлянул Лакр. — О мастере мы до недавнего времени сами не знали, кто он и почему это делает. А золотые, насколько я понял, занимаются с вами открыто. Нет, я, конечно, слышал, что они другие, но как-то плохо верится.
Крес снова хмыкнул.
— Все не просто так, не обольщайся. К тому же обучают они далеко не всех, а только тех, кто сможет стать охотником. Само обучение длится долго, чтобы понять, кто из нас на что способен. Это нелегко, зато можно быть уверенным, что молодой охотник сумеет присмотреть за границей не хуже Дикого пса. Тем более по-настоящему наше обучение никогда не заканчивается. А если ему и приходит когда-то конец, то только со смертью. Поэтому мы, как и Стражи, все время чему-то учимся: у эльфов, друг у друга и даже у здешних зверушек.
— А рейдеры? А заставы?
— Рейдеров можно встретить только возле тракта, они не рискуют отходить от него дальше чем на три-четыре дня пути, — небрежно отмахнулся Тосс. — На самом
