Саша и сама видела, что дети, выходящие из кабинета, лучились счастьем и энергией. Наверняка, оттого, что получили надежную защиту от всех микробов, думала она. Никакой, даже самый зловредный зловред теперь не сможет заразить такого ребенка.
Дверь открылась, выпуская последнюю пару, которая только что стояла перед ними. Из кабинета лился яркий голубоватый свет.
— Саша, Петя, — раздался голос Зои Викторовны. — Не забывайте, для вас особенные шарики, — она слегка подтолкнула их вперед, на треугольник света. — Идите.
Саша первая шагнула вперед. Петя вяло сопротивлялся — он понимал, что деваться уже некуда и повиновался с обреченным, полным смятения и безнадежности видом. Страх его достиг кульминации и больше расти не мог — некуда. Он сильно дрожал. Еще немного и, пожалуй, у него началась бы истерика.
В тот миг, когда Петя, извернувшись в последнем отчаянном порыве, вырвал руку из ее ладошки, дверь за ними закрылась и свет, пылающий, белый, яркий, заставил зажмуриться и на мгновение забыть, зачем они вообще сюда пришли.
Приятный мужской голос вывел их из оцепенения.
— Саша, Петя… — Он мельком посмотрел в журнал, лежащий перед ним на столе. — Проходите сюда, не бойтесь. Ваши шарики ждут. Но сперва маленький укольчик. Комарик укусил и все.
Кто-то подхватил Петю под руку, провел вперед, звякнули инструменты — он напрягся электрической дугой, предплечье смазали спиртом, — пахучий противный запах ударил в нос, отчего голова закружилась, а потом — глуховатый, с механической отдачей звук, будто толкнули в плечо — Макс толкнул: ЦЫК!
— Вот и все! — услышал он над своим ухом.
Петя открыл глаза. Врач, красивый мужчина, с бородкой, в колпаке, что-то записывал в большую амбарную книгу. Медсестра, девушка с ясными голубыми глазами — вложила ему в руку ленточку и крепко сжала.
— Держи, — сказала она. — Ты молодец, герой!
Петя кивнул, ощущая, как его заливает острое чувство благодарности и чего-то еще — неведомого, но такого мощного и приятного чувства, которого он доселе не испытывал никогда. Он чувствовал себя всесильным. И, конечно же, Саша, это она помогла ему не испугаться, она, она!
Он повернулся к ней. Саша стояла возле двери, дожидаясь своей очереди. Такая красивая, подумал он. Такая… смелая.
Саша улыбнулась и показала глазами вверх.
Он сначала не понял, а потом, когда лента потянула руку — поднял глаза.
Там, под самым потолком парил не просто шар с рисунком, это был шар в виде тигра, с полосками, мордой, лапами и хвостом. Таких шаров точно ни у кого не было. У него перехватило дыхание и тут же захотелось похвастаться перед всей группой. Секунду помедлив, он посмотрел на медсестру. Она кивнула ему и он, окрыленный и счастливый, выскочил за дверь, удерживая за собой ОСОБЫЙ ШАР.
В последний момент он обернулся, но Саши уже не увидел.
Дверь захлопнулась.
Тот день запомнился ему не особым шаром в виде тигра, не тем, что он чуть не описался от страха, когда ждал, вцепившись в руку Саши, очереди на прививку. И даже не чувствительным ударом в плечо. Он запомнился ему пронизывающим воем сирен машин скорой помощи, белыми от ужаса лицами взрослых, перепуганными детьми, судорожно сжимающими свои разноцветные шарики, спутавшимися под потолком.
Все эти годы, раз за разом ему снился один и тот же сон: он просыпался, вскакивал, сжимая руку в кулак, смотрел в непроглядную темень ночи, силясь отворить ту самую дверь, бросался к ней, спотыкаясь о разбросанные учебники, хватался за ручку, в надежде, что там, снаружи он увидит свет. Дверь отворялась, но раз за разом он видел только тьму. И чей-то пристальный взгляд оттуда.
Глава 5
— Тревога объявлена?
— Все оповещены. Служба безопасности прочесывает местность. Он не мог далеко уйти, слишком холодно для ноября.
— Вы беспокоитесь, что он может заболеть? — ехидно спросил Виталий Золотов, заместитель директора НИИ вирусологии заведующего лабораторией Илью Лукина. Оба сидели в кабинете директора НИИ, крупного лысого мужчины шестидесяти лет с колючим жестким взглядом, в котором этим утром читалась странная беспомощность.
Лукину было явно не до шуток, из тридцати добровольцев, которые участвовали в испытании вакцины от гриппа нового поколения, один пропал. Исчез. Как такое могло случиться, никто не понимал.
Невыспавшийся Лукин, тридцатитрехлетний кандидат наук, которого Золотов переманил из Москвы, прямо из-под носа конкурентов, вертел головой по сторонам, словно пытаясь понять, что вообще происходит.
В институте, разрабатывающем опытные образцы вакцины от гриппа и других вирусных заболеваний, работала строгая пропускная система. Конечно, не такая как в военных НИИ, где проводили эксперименты с сибирской язвой, чумой и прочими особо опасными возбудителями, но тоже крайне серьезная — ни войти на территорию, ни, тем более покинуть ее незамеченным, было невозможно. Трехметровый глухой забор с колючей проволокой поверху, современная система видеонаблюдения, четкая пропускная система, а также отсутствие в непосредственной близости дач и деревень с любопытными гражданами практически исключали побег. Жители небольшого городка в тридцати километрах предпочитали вообще не приближаться к его стенам — слухи о творящихся внутри экспериментах над людьми защищали объект лучше любых охранных систем.
Впрочем, сотрудники института прекрасно знали — ничего особенного в серых корпусах не происходит. По заказу Министерства здравоохранения ежегодно разрабатываются новые поколения вакцин, преимущественно от гриппа, наделавшего в начале двухтысячных много шума. Работа на острие науки, выгодная, хорошо оплачиваемая — в институте никогда не задерживали зарплату, помимо которой работникам полагалось множество дополнительных надбавок: за вредность, работу с опасными веществами и, конечно же, секретность.
Двадцать восемь лет он возглавлял НИИ и за все это время не случилось ни одного ЧП. Разве что семнадцать лет назад по вине поставщиков были перепутаны компоненты для питательной смеси и вакцина, в которой тогда еще использовались ослабленные вирусы, получилась по силе, превосходящей сам вирус. То есть, один укол гарантированно заражал тяжелой формой гриппа с летальным исходом, причем все происходило настолько быстро,
