– Я хочу, чтобы вы помогли найти настоящую невесту Артура, – сказала Инна. – Она ждет от него ребенка. И ей, как мне кажется, грозит опасность.
Челюсть Альберта Константиновича отвисла чуть ли не до пола.
– И куда делась эта особа? – прошептал Альберт Константинович, вернув наконец челюсть на место.
– Ее похитили, по всей видимости, – ответила Инна. – И похоже, похитили те самые люди, которые как- то причастны к исчезновению пленки с копиями секретных документов с «Трибунала».
– Ты и про это успела узнать! – восхитился Хозяин. – Ну ты и проныра! Но при чем тут невеста Артура?
– Ну, во всяком случае, она единственный живой человек, кроме Димитрия и вас, который что-то знает про эту пленку. Вы, я так понимаю, не предполагаете, где находится эта пленка. Значит, остаются Димитрий и Надя.
– Мне эта пленка нужна позарез, – признался Инне Альберт Константинович. – Если я ее не найду, у меня будут очень крупные неприятности. Ведь это я рекомендовал Артура. И не просто рекомендовал, а настаивал, чтобы его взяли на работу в «Трибунал».
– А зачем вам это вообще понадобилось? – поинтересовалась Инна. – Ответственность огромная, а выгода… выгода весьма сомнительная.
Альберт Константинович задумался.
– Я вот сейчас вспоминаю, – наконец сказал он. – И мысль эта у меня возникла не вдруг.
– Кто-то вам ее подсказал? – спросила Инна.
Хозяин медленно кивнул.
– Димитрий, – ответил он. – Этот человек очень ловко расписал мне преимущества варианта устройства Артура в «Трибунал». Не помню сейчас, какие он мне приводил доводы, но мне показалось, что мысль и в самом деле неплохая.
– Не буду спорить, – тактично отозвалась Инна. – А почему же вы, как только узнали, что важные документы были сняты на пленку, не заподозрили в первую очередь Артура?
– Во-первых, он не мог, – пробормотал Альберт Константинович. – Теоретически у него не было такой возможности это сделать. А во-вторых, я не считал Артура полным дураком, ведь он становился первым и самым очевидным подозреваемым. Поэтому Артур и остался для меня вне подозрений.
В этот момент в кабинет вошел полковник.
– Ребята получили от меня инструкции и будут готовы, – сказал он. – И мне кажется, я видел машину Димитрия. Он на подходе.
– Отлично, – кивнул Альберт Константинович.
Димитрий вошел в кабинет с обычным своим выражением превосходства на красивом лице. Но при виде полковника, Хозяина и Инны лицо его слегка вытянулось.
– Садись, голубчик, – вежливо предложил ему Альберт Константинович.
– Я постою, – отказался Димитрий. – У вас ко мне было какое-то дело? Говорите, у меня сегодня очень плотный график.
– Сядь, сынок! – взревел Альберт Константинович.
Полковник пихнул Димитрия на стул, и тот от неожиданности, не оказав сопротивления, плюхнулся на сиденье.
– Альберт Константинович, что случилось? – растерянно спросил он у Хозяина.
– Не знаешь? – нехорошо осклабившись, поинтересовался Хозяин. – И даже не догадываешься, сыночек?
Во второй раз проигнорировать такое обращение Димитрий не смог. Он удивленно посмотрел на Хозяина и открыл рот, чтобы что-то спросить, но не успел. Хозяин подскочил к нему и вцепился в ворот куртки.
– Ты, щенок, дурить меня вздумал?! Одна дура мне байку тут наплела, что Артур мой сын, а ты взял ее и покрыл.
– А при чем тут я? – попытался запротестовать Димитрий. – Вы просили, я проверил. Там все было чисто.
– Чисто, говоришь? – еще крепче вцепился в ворот Димитрия Хозяин. – А кто напел мне, чтобы я Артура в «Трибунал» пристроил? Тебе-то это зачем было нужно? Чтобы уговорить жадного до денег мальчишку снять копии с документов? А потом документы эти продать, а меня подставить по-крупному? Да ты хоть понимаешь, что мне грозит, если эта пленка не найдется? Тут никакие мои деньги не помогут выкрутиться из этой истории. Так говори – зачем тебе-то это было нужно? Говори – зачем?!
– Да затем, – неожиданным резким движением сбросил с себя руку Хозяина Димитрий, – затем, что я ненавижу тебя, папаша!
– Что? – отступил на шаг Хозяин.
– То самое! – с неожиданно прорвавшейся ненавистью глядя на Хозяина, ответил Димитрий. – Ненавижу тебя, потому что ты изуродовал жизнь моей матери! Ты оскорбил ее и бросил выживать, как знает, с грудным ребенком! И она выжила, вырастила меня и научила меня ненавидеть тебя. Я впитал эту ненависть с ее молоком. Она просочилась в мою кровь. Да, я ненавижу тебя! И если бы ты знал, какое наслаждение я испытываю сейчас, говоря тебе о своей ненависти! Я, я, а вовсе не этот мозгляк Артур – твой сын! Я – твой единственный сын. Но ни моей любви, ни чего-либо другого, что ты надеялся получить от своего сына, ты от меня никогда не получишь.
И парень захохотал.
