Владимир Поляков
Борджиа: Османский узел
Пролог
Адриатика, март 1495 года
Капитан каракки, с относительно недавнего времени получившей название «Горгона», занимался уже привычным для себя делом — смотрел в подзорную трубу, надеясь, что где-то там, ближе к горизонту, удастся различить поднятые паруса других кораблей. Тех самых, которые вполне могли оказаться желанной целью. Добычей! А её в этих водах хватало.
Вот уже несколько месяцев он, Диего де Ларго-Виллаима, ранее состоявший на службе у королевы Кастилии, Арагона, а с недавних пор ещё и Неаполя, сменил флаг и пока что не собирался об этом жалеть. Там, в испанском флоте, возможности его, четвёртого сына довольно захудалого рода, не имеющего влиятельных покровителей и не нажившего к тридцати пяти годам сколь-либо значимого состояния, были невелики. Получить под команду собственный большой корабль надеяться тем более не стоило. Зато он сразу ухватился за представившуюся возможность отправиться служить только что образовавшемуся королевству, к тому же союзному его родной стране. Италия… королём которой стал самый настоящий валенсиец, да и супруга у него была самая что ни на есть благородная испанская сеньора, к тому же королевской крови, Трастамара. Нет, де Ларго-Виллаима даже мимолётно не чувствовал, будто смена флага задевала его честь кабальеро.
Впрочем, кого только не принимал на службу король нового государства, из каких только углов и щелей не выползали стекающиеся на его призыв морские волки. Испания, Генуя, Англия, а уж про Неаполь, большая часть которого влилась в итальянское королевство, и говорить не приходилось. Вот французов не было, но тут причина являлась очевидной — не так давно завершившаяся война заставляла быть осторожным его нового сюзерена. И, само собой разумеется, и речи не могло идти о найме магометан и вообще мавров и прочих турок, будь они крещёные или нет. Да и греков Диего что-то не наблюдал среди тех, кому было предложено стать… по сути, как выразился Чезаре Борджиа, король вновь созданной Италии, «вольными охотниками». Удачное было название! Предложение же оказалось выгодным как для самих охотников, так и для того, кто стоял над ними и за ними.
Условия были… разные. Одно дело для тех капитанов, кто прибывал со своим кораблём и командой, другое — для менее везучих, которые надеялись на щедрость короны, готовой предоставить корабль, оснастить и вооружить его, а в некоторых случаях ещё и с командой помочь. Диего де Ларго-Виллаима не относился к счастливчикам, но прибыл не один, а с парой десятков опытных моряков, знающих толк как вмореплаваниях так и в делах военных. Морских по большей части, но именно это и требовалось коронованному нанимателю. В любом случае немалая часть добычи уходила в королевскую казну. Гораздо большая у тех, кто получал корабль от щедрот короны… и оставалась таковой до тех пор, пока не была полностью выплачена его стоимость.
Однако, прежде предоставления кораблей были проверки. Какие? На знание морского дела, абордажей, навигации, умения использовать артиллерию. Именно последнему уделялось большое, очень большое внимание. Сперва Диего удивлялся, но затем, увидев, что за корабли им должны были предоставить, до какой степени они были переделаны… Удивление быстро исчезло, сменившись глубоким таким впечатлением. Вместо привычных вертлюжных пушек небольшого калибра, расположенных прямо на палубе, и нескольких казнозарядных бомбард, тут всё было иначе. Бомбарды как таковые вовсе отсутствовали, а расположенные открыто вертлюжные орудия хоть и имелись, но не являлись главной частью артиллерии. Более того, их прислуга была хоть немного, но защищена стальными щитами, накрепко соединёнными с пушками. Основные же орудия располагались скрыто, под верхней палубой, по бортам и на полуюте. И стреляли они не просто через пробитые в бортах дыры по размеру чуть больше собственно стволов орудий, а через открывающиеся в нужный момент «двери», которые итальянцы, их придумавшие, назвали пушечными портами. Вроде не самое сложное по конструкции новшество, но пользы от него оказалось огромное количество. К тому же качество орудий и используемых снарядов… с ним уже кое-кому пришлось познакомиться на собственном опыте. В основном, конечно, французам.
Задумавшись, Диего чуть было не упустил то, что так долго и усердно высматривал — появившийся парус. Но всё же не упустил, а потому, окриком подозвав своего помощника, с которым уже не первый год бороздил воды разных морей, приказал.
— Северо-запад. Поднять паруса, приготовиться… ко всему. Если это османский торговец, то у нас очередная добыча. Если даже два или три — это тоже ничего не изменит.
— А если торговец под охраной военной кадырги или пары галиотов? — хмыкнул Рамон де Торхес, склонный порой удерживать капитана и просто давнего друга от излишнего риска. — Может быть тяжело.
— Пресвятая Дева Мария! — оторвавшись от окуляра подзорной трубы и возведя глаза к небу, почти что простонал Диего. — А зачем тогда у нас по правому борту каравелла этого Джузеппе Калатари болтается? Хоть на ней и мало пушек, но маневренность и скорость хороши. Уж всадить несколько ядер, простых и цепных, во врага он сможет, хоть в управлении чем-то, кроме своего корабля, плоховат. Так что поднимай паруса, Рамон! Золото само себя не добудет, а трюмы не наполнятся. Разве что водой после шторма, но это не тот груз, который я хочу привезти в Анкону.
Ворча вполголоса, чередуя молитву с ругательствами, де Торхес удалился. Впрочем, совсем скоро его крики были слышны по всему кораблю. Рамон умел даже несколькими словами как следует взбодрить и донести нужную его капитану мысль до самого последнего палубного матроса.
Закипела работа. На мачтах взвились сигналы, приказывающие каравелле Джузеппе следовать за караккой и предупреждающие о скором бое с неизвестным по численности противником. Боялась ли этого команда… команды на обоих кораблях? О нет, скорее совсем наоборот, морские хищники чуяли скорую добычу. Очередную, далеко не первую за последние то месяцы пиратствования в Адриатике и не только.
Пираты… Диего де Ларго-Виллаима не испытывал иллюзий относительно того, чем он занимался. Пират, он и есть пират, пусть и на службе у итальянского короля. Поймают, так церемониться не станут — в лучшем случае просто отрубят голову прямо на окровавленной палубе. Возможен и худший исход — отправка в один из крупных османских портов, чтобы казнить уже там, да с истинно восточной жестокостью, среди которой посадка на кол ещё не
