На первый взгляд всё выглядело довольно безобидно: Триады хотели поделиться информацией с якудза, точнее, всего с одним человеком из этой японской организации. Вот только человек этот наводил такого страху на всех, кто имел с ним дело, что сами патриархи решили послать к нему того, кого не жалко. Фишку, что и с доски сбросить не грех: всё одно мешается.
Разумеется, сам Линг не видел тех, кто составлял сообщение. Уровень не тот. Он всегда считался парией, даже в банде, а потом и в Семье, когда Хонгуи по прозвищу «Пуля», лидер «Танцующих Пуль», смог пробиться выше по преступной лестнице. И даже когда степень родства главаря с одним из патриархов семьи Синего Дракона была подтверждена и положение его неизмеримо выросло, Линга всегда использовали только на самых грязных и неблагодарных заданиях. Пару раз отправляли на верную смерть, но он как-то выкручивался и выживал, чем заслуживал не благодарность, а новую порцию презрения. Ибо в понимании Линга самым ценным было выживание. А Хонгуи, как и его высокопоставленный родственник, превыше всего ценил самопожертвование и преданность идее.
Человек с манерами деревянного истукана, облачённый в европейский костюм в чёрно-белую клеточку, выдал Лингу свиток и заставил заучить на островном диалекте, что будет потребно сказать, если вдруг свиток будет утерян в пути. Ледяным тоном пояснил, что именно сделают с самим Собачьим Хвостом, если утеря все-таки произойдёт, даже если виной тому будет кто-то из обитателей Пэнлайдао. Дал денег на новый костюм и дорогу и разве что не пинка под зад напоследок. Ах да, ещё назвал имя адресата, которое уже успело прогреметь и обрасти самыми ужасающими подробностями среди жителей Бэйцзина, не утруждавших себя соблюдением некоторых государственных законов.
И вот теперь Собачий Хвост сидел в приёмной того, кому предназначалось послание. Потел, поминутно одёргивая непривычный дорогой пиджак, во внутреннем кармане которого лежало драгоценное письмо на белом пергаменте, перевязанное ало-чёрной лентой, и ждал, когда…
— Господин готов вас принять, — приветливый голос секретарши заставил Линга вздрогнуть. — Прошу вас.
Девушка в чёрном шёлковом одеянии, расшитом золотыми и серебряными нитями, склонилась в вежливом поклоне у дверей. Огромные створки тёмного металла без украшений медленно распахнулись, и Линг, внутренне сжавшись в комок, встал и сделал несколько шагов вперёд. За порогом находился просторный кабинет, лишенный окон и освещённый стилизованными под факелы лампами и самыми настоящими жаровнями, стоявшими вдоль стен. От жаровен тянуло свежим горящим деревом и чем-то ещё, непохожим на традиционные благовония. У дальней стены располагался длинный стол. От входа было можно разобрать, что за ним кто-то сидит, но не более. Впрочем, рассматривать хозяина кабинета Собачий Хвост и не собирался. Он упёр взгляд в пол, мелкими шажками вышел на середину помещения и отвесил глубочайший поклон. Мелькнула мысль, что неплохо бы опуститься на колени, но это показалось Лингу излишним. Хотя…
— Подойди ближе, гонец, — раздался глубокий, сильный голос. Обладатель его превосходно говорил по-китайски, и посланцу не составило труда понять произнесённое. — Подойди, я хочу разглядеть тебя.
У Линга задрожали колени, но он заставил себя сделать ещё с десяток шагов, не прерывая поклона.
— Выпрямись. — Приказ был недвусмысленным. Собачий Хвост вздохнул и с трудом поднял голову. Первое впечатление от увиденного повергло его в шок: говоривший был явным варваром. Европейцем. Его длинные, заплетённые в косу волосы цветом напоминали солому, выгоревшую на солнце, а через левый глаз шла чёрная повязка, расшитая белым шёлком. Проведённые искусными стежками нити складывались в изображение танцующего лиса.
— Хорошо, — произнёс хозяин кабинета, насмотревшись на гонца. — Теперь отдай то, что должен отдать.
Каким-то чудом не запутавшись в собственных карманах, Линг вынул из-за пазухи слегка намокший от пота свиток и протянул вперёд обеими руками. Варвар вышел из-за стола, подошёл к Лингу — оказалось, что гонец ниже его чуть ли не на две головы, — и, ничем не выказав брезгливости или неудовольствия, принял и развернул свиток.
— Вот, значит, как, — медленно произнёс хозяин кабинета. — Тебя просили передать что-то на словах?
— Только то, что написано в свитке, высокорожденный господин, — Линг прикусил язык, поняв, как могло прозвучать обращение с учётом разницы в росте, но грозы не последовало.
— Всё равно — повтори. Я хочу знать, есть ли разница в посланиях.
И Собачий Хвост, запинаясь на чуть непривычных оборотах островного диалекта, произнёс:
— Белый Лис должен знать, что древний храм вновь обрёл служителей. Тень брошена на Восток и скоро коснётся его земель. Ты должен договориться с нами, иначе Тень сокрушит и тебя. Мы ждём ответа.
— Вот, значит, как, — повторил Белый Лис и неожиданно расхохотался. То был хохот бойца, узнавшего о позорной смерти соперника.
Гонец втянул голову в плечи.
— Как тебя зовут? — спросил варвар, отсмеявшись.
— Линг.
— Полностью.
— Линг Собачий Хвост, — незадачливый гонец по привычке назвал прозвище вместо фамилии и хотел было исправиться, но было поздно.
— Почему так?
— Когда я был мал, моя семья была бедна, — Линг и сам не очень понимал, зачем он это рассказывает, но язык во рту зажил своей жизнью, выкладывая страшному якудза нехитрую историю. — У меня не было возможности получить образование, а тем более — работу. Когда мои досточтимые родители почили, я прибился к уличной банде, но и там приходилось всё время голодать. Однажды мальчишки нашли дохлую, но свежую собаку. Они сняли с неё шкуру и предложили мне её жареный хвост в качестве обеда.
— А что ты?
— Я его съел.
— Почему же тебя послали ко мне? Что, не смогли найти гонца достойнее?
Линг помедлил.
— У меня ничего нет за душой, господин, — тихо произнёс он. — Меня не жалко потерять из-за дурной вести, принесённой Кицунэ Сирои — Белому Лису. И потом, я умею выживать. — Последнее слово он произнёс с уже въевшимся чужим презрением.
Варвар хмыкнул, небрежно бросил свиток на стол и сел обратно в кресло.
— В какой Семье ты состоишь? — наконец спросил он.
— Общеизвестное имя главы Семьи, которой я служу, — Синий Дракон, господин.
