— Мне безразлично, — сказал Карлос ровным голосом. — Режьте хоть здесь.
Гость оценил выдержку консультанта по антиквариату.
— Через час копии фотографий и пленки будут у будапештской полиции, — сказал он. — А все, что мы знаем про лейтенанта русской разведки с позывным Мечик, передадим, пожалуй, в BND. Раз ваше внедрение началось во Франкфурте, пусть немцы с вами разбираются. Я вам не завидую. Все наши средства ничто перед мощью таких государственных органов. Не знаю, в какой угол вы забьетесь, но с тихой жизнью господина Карлоса будет покончено. Навсегда. Самое забавное, что в Россию вы вернуться не сможете. Там предателей по-прежнему не любят. Так что вам одна дорога: на дно Дуная…
Аргументы были убедительны. Но не сильно испугали. На такой случай у Мечика был запланирован план отхода. Каждый год он ждал, что это случится. И это случилось. Только в этой плохой новости была одна настолько хорошая, что о ней господин Шер не должен был узнать ни за что. Потому что это была надежда, которой у него не было все двадцать пять лет. А потому иранец должен думать, что Мечик испугался разоблачения. Должен поверить, что Катарина, Аранка и профессор для него мусор. Главное, чтобы не понял истинной причины, почему Мечик сейчас сдастся.
В глубоких и трудных раздумьях он тер лоб. Пальцы отбивали на столе дробь.
— Вы не оставляете мне выбора, — наконец сказал он.
Господин Шер был удовлетворен, он чувствовал себя победителем.
— Такова ситуация, господин Карлос, — сказал он.
— Наш договор по-прежнему в силе?
— Во всех пунктах.
— Как собираетесь использовать опасную информацию?
— Зависит от вас. Если найдете Шандора и выполните поставленную задачу, то никак. Слово офицера.
Мечик кивнул.
— Только времени чрезвычайно мало, — сказал господин Шер. — У нас есть сведения, что Шандор планирует кое-какие акции с украденной вещью. В ближайшие дни. Этого допустить нельзя. Его надо остановить.
— Скажите, что в кувшине.
Господин Шер резко встал.
— Об этом говорить запрещено, — он протянул руку. — Мы договорились?
Мечик вышел из-за стола, пожал его ладонь.
— Чудесно, — господин Шер был доволен. — Маленькая просьба: не ведите с профессором Дьёрдьем сепаратных переговоров. Не соблазняйтесь, сколько бы он ни предложил. Это наша вещь, она должна вернуться к нам.
Он поклонился и вышел, чрезвычайно довольный собой.
Мечик посмотрел на часы. В этой жизни он еще может успеть многое. Теперь у него есть цель, которая куда важнее старого кувшина. Что бы в нем ни хранилось.
Цель, которая оправдывает любые средства.
43
11 мая, среда
VIII округ Будапешта
Кафе «Andersen»
10.04 (GMT+1)
Катарина спешила как могла. Влетела в кафе за одну минут до назначенного времени. Большинство столиков было свободно. У окна завтракала пара туристов, за дальним столиком девушки пили кофе и болтали. Никого похожего на загадочного Ференца. Она села так, чтобы видеть дверь. Быть может, она поймет, что это он. Нельзя же обманывать в третий раз.
Подошел официант. Катарина заказала капучино. Время текло мучительно медленно. Вошел местный старичок, которого приветствовал и бармен, и официант. Нет, наверняка не Ференц. Вошла пара молодых ребят с рюкзаками за плечами. Кажется, они говорили по-польски.
Принесли чашку горячего капучино. Она сделала глоток и обожглась. Приложила платок к обожженному месту. Губа болела, надо приложить что-то холодное. Катарина встала и вышла в дамскую комнату.
Она вернулась быстро, не прошло и трех минут. В кафе ничего не изменилось. Никого похожего на Ференца. Неужели опять обман? Подошел официант, приятный молодой парень:
— Прошу простить, вы случайно не госпожа Тилль Катарина?
Она кивнула.
Сходив к барной стойке, официант протянул поднос с маленьким запечатанным конвертом.
— Для вас оставлено письмо.
Катарина взяла письмо и поблагодарила.
— Кто оставил? — спросила она, не решаясь вскрыть конверт.
— Какой-то господин… — официант замахал, отказываясь от чаевых. — За все заплачено, благодарю вас.
— Вы знаете… — Катарина никак не могла объяснить трудную ситуацию. — Мне бы узнать… Как он выглядел?
Официант пожал плечами.
— Обыкновенный господин. Довольно пожилой, за сорок. Немного неопрятно одет…
— И это все?
— Он не местный, — вспомнил официант. — Говорит с акцентом, наверно, с юга…
Катарина еще раз выразила благодарность. В окно кафе заглянул какой-то неприятный мужчина с густой бородой. Катарине показалось, что он смотрит на нее. Как-то сразу захотелось послушаться Карлоса и вернуться домой. Пусть он конверт раскроет. А она потерпит.
Недопитый капучино остался на столе. Катарина выскочила из кафе и побежала к ближайшей станции метро.
44
11 мая, среда
Будапештское метро, ветка M3 («Синяя»)
9.39 (GMT+1)
Профессор не любил «новое» метро. Как коренной житель Будапешта, «новым» он считал все линии, кроме Желтой ветки, «Фёльдалатти». Именно это метро, открытое в XIX веке сразу после лондонского, он считал настоящим. Хотя на ветке было одиннадцать станций, а протяженность ограничивалась центром города и улицей Андраши. Старая часть Желтой ветки никакого транспортного значения не имела, использовалась как туристическая диковина. Дьёрдю было все равно. К новым станциям, особенно советского периода, он испытывал эстетическую неприязнь.
Куда сильнее нового метро профессор не любил спешку и неопределенность. Он не привык подскакивать и мчаться сломя голову, да еще с утра пораньше. Только особый тон сообщений заставил его бросить завтрак и делать то, что от него требовали. Что тоже было непривычно. Профессору надлежало ровно в 9.37 оказаться на перроне станции метро «Árpád hid»[9]. Пропустить два поезда. Дождаться третьего. Сесть во второй вагон от конца состава в самом углу. Для чего понадобились такие цирковые
