Сам, побывав под сильными артобстрелами, я окончательно убедился, что время открытых полевых укреплений типа люнет, редут, прошло. При современной мощности и скорострельности артиллерии, пехота должна зарываться в землю как можно глубже, что сберечь себя. Поэтому мы закапывались в африканскую землю по самую макушку и даже глубже, делали укрытия, блиндажи, чтоб выжить, сохранить боеспособность, отбить атаки противника, выполнить поставленную боевую задачу. Была сделана и вторая линии обороны.
В этом деле нам вновь оказали помощь уже убывшие в Родезию „Львы Судана“. По достигнутой трехсторонней договорённости с ними и бурами, они оставили нам часть своего шанцевого инструмента, броники, так они ласково называли бронежилеты, каски, медпакеты, медикаменты. К этому богатству добавлялось дюжина трофейных английских Максимов, наши русские ракетные установки, ручные гранаты. Это у них купили буры и передали нам, с тем условием, что мы будем не против нашей переброски под Кимберли. Благодаря этому все бойцы кто был на передовой имели теперь средства защиты, пулемёты и ракеты резко усилили огневую мощь нашей бригады. За это мы потом не раз вспоминали добрым словом наших суданских соратников.
Били англичане по нашим позициям с девяти утра до полудня, но многочасовой обстрел благодаря принятым мерам по усилению укреплений и контрбатарейной борьбе не принес противнику ожидаемых результатов, наши позиции и соседей были частично разрушены, но спрятанный и отведённый с позиций личный состав ощутимых потерь не понёс. Правда в один миг погиб целый взвод, шальной снаряд мортиры крупного калибра попал в блиндаж, который не смог выдержать попадания и более трех десятков православных душ погибли мгновенно.
Британцы большими силами трижды атаковали нас и наших соседей, между атаками подвергая кратковременным обстрелам. Но, ближе чем на триста шагов они подойти к нашим позициям они не смогли. Они растаскивали кошками колючую проволоку и ими же расчищали себе путь через наши растяжки, одеты были все в хаки, но через наш пулемётно-винтовочный огонь пройти они не смогли. Только у испанцев британцы сумели ворваться на позиции, но в жестокой рукопашной в окопах сами испанцы и подошедший их резерв сумели их перебить и восстановили положение. Понеся большие потери и не добившись результата, Робертс отказался от новых атак, под Кимберли вновь началась позиционная война. Это термин окончательно вошёл в словарь военных именно после англо-бурской войны. Так же ко мне пришло понимание, что хорошо подготовленную и глубокоэшелонированную оборону только одной артиллерией и атаками пехоты пробить можно, только если завалить противниками трупами, чтоб противоречит заветам великого Суворова „воевать не числом, а уменьем“.
У африканского Ганновера, у генерала Френча вновь ничего не получилось, несмотря на большое количество артиллерии и пехоты. Там ему так же пришлось иметь дело с добровольцами, голландцами, итальянцами, но в основном из Германии, причём как на позициях, так и в артиллерии, тоже германской. Немцы ещё раз там доказали, что они превосходные солдаты. Ближе чем на пятьсот шагов, англичане не смогли приблизиться к их позициям, и артиллерийскую дуэль выиграли не они. Вновь сформированные стрелковые полки буров на регулярной основе тоже неплохо показали себя в деле. После боёв у Кимберли и Ганновера у буров можно сказать завершилось рождение полноценной регулярной армии.
На наступление англичан командование буров ответило, можно сказать партизанским нашествием на Капскую колонию. Отряды исчислялись десятками, некоторые достигали численности в тысячу человек. Два больших отряда возглавили их прославленные генералы Де ла Рей и Луис Бота. Буры нападали на британские гарнизоны в селениях, на сами селения, склады, станции, разъезды, спускали под откос поезда, отдельные группы действовали в районе Порт-Элизабет, Порт-Альфред и Ист-Лондон. Капская колония обезлюдела и дымилась пожарищами, её жители бежали от войны в города на побережье. Совершались рейды и в сторону Кейптауна, только горы спасали его от визита бурских партизан.
Из газет мы узнали, что и морские буры вновь нанесли удар по британцам. В этот раз был захвачен и разорен Порт Морсби, столица Британской Новой Гвинеи.
Вскоре из разговоров среди бурских офицеров и добровольцев, из газет стало понятно, что солдаты своё дело сделали. Англичанам стало понятно, без пролития ещё большей своей крови, чем уже было ими пролито, эту войну им не выиграть. Дело теперь было за дипломатами и политиками».
Из книги Николая Дмитриевича Остен-Сакена «Дипломатия», — «1 августа 1900 года, я срочно был вызван с Санкт-Петербург. Прибыв туда уже через два дня, был принят управляющим министерством Владимиром Николаевичем Ламсдорфом. Он сообщил мне, что я назначаюсь официальным представителем России на предстоящей мирной конференции в Женеве, которая должна была закончить англо-бурскую войну, начать и тут же завершить новый передел Африки. Это важная миссия, и мне вменялось неукоснительно блюсти интересы Российской Империи и всячески при этом способствовать заключению мира на выгодных условиях, и конечно не для Британии. При этом поддерживать контакты с бурской, германской, французской сторонами, как впрочем, и с другими. При необходимости проводить с ними и Петербургом консультации, по возникающим вопросам. В конце беседы министр сказал, что император, высказал мысль, что сейчас хороший случай наступить Лондону на я…, то есть прищемить хвост.
— Берлинский конгресс для англичан, — сказал я.
— Да, — ответил министр. — Есть у дикарей Австралии такой охотничий снаряд, бумеранг. При броске в цель, он возвращается к охотнику, и если он его не поймает, может поразить и его самого. Вот буры и станут нашим бумерангом для Британии. Благо у нас есть за что ей возвращать долги. И ситуация для нас сложилась просто, блестящая, благодаря „блестящей изоляции“ Британии!
И мы вместе посмеялись над его удачным каламбуром.
В Женеву я прибыл 15 августа. 25 августа должны были начаться переговоры. Буров представлял на них Пауль Крюгер, президент Трансвааля, такой эпатажный старик, с бородой, но без усов и цилиндром на голове, и президент Оранжевой республики Мартинус Стейн. Несмотря на провинциальность буров в делах гросс политик в ходе конференции „папаша Крюгер“ показал себя весьма умелым политиком и жёстким переговорщиком.
Защищать интересы Великобритании был отправлен министр иностранных дел Лэнсдаун. Его ждала здесь не легкая обстановка. Эта конференция ещё раз показала, что Британия в самом деле находиться в „блестящей изоляции“. В бурских
