Die Drachenschlucht, 1985
У жителей столицы появился новый повод хвастаться перед теми, кого они шутливо-пренебрежительно называли провинциалами: близ Берлина появился парк динозавров. Долгое время не могли придумать, где поселить древних животных, воссозданных в ленце-ком институте генетических исследований. И наконец был выбран гигантский карьер, бездействующий уже несколько десятилетий. Место было подходящее. Крутые стены со множеством ниш, пещер, штреков. На дне карьера было большое озеро и множество маленьких луж. Стены же упрощали создание здесь с помощью специальных аппаратов особого климата, который соответствовал тем условиям, в которых когда-то жили на Земле гигантские ящеры.
Специалисты института Эрвина Бауэра в близлежащем Мюнхеберге собрали растения, соответствующие той эпохе. Гигантское и долгое строительство стоило немалых денег и могло быть осуществлено только с помощью других социалистических стран. Отели, рестораны, зоны отдыха, сувенирные предприятия возникли в Гердефельде, Рюдерсдорфе, Шенайхе и Фогельсдорфе. Поток посетителей со всего мира нужно было принять с максимальным гостеприимством. Ряд научно-исследовательских институтов, в частности, институт ЮНЕСКО, разместили поблизости свои филиалы.
У старого Магистратсрегенширма, виадука на Шенхаузераллее, охраняемого государством, появились современные собратья. На элегантных колоннах шестирядное шоссе шло к берлинскому кольцу; над ним была проложена трасса для поездов на магнитной подушке. Берлинцы, проезжавшие на своих электротрабантах по шоссе, говорили: «Когда смотришь на этот поезд, кажется, что стоишь на месте. А на спидометре — сто пятьдесят».
Парк динозавров, в котором берлинцы в свободное время отработали миллионы рабочих часов, был известен среди них как «Ущелье драконов» и стал любимым местом отдыха в выходные дни. «Спасибо, Марлиз!» — написал кто-то недалеко от входа по сырому бетону. Надпись так и осталась. Да, у берлинцев была слабость к оригинальности.
Профессор Марлиз Морман тоже была оригиналом, хотя жила не в Берлине.
Поначалу этого внушительного объекта не было в государственных планах. Я вспоминаю свой первый репортаж о генетической реконструкции бронтозавров. Все эти работы знаменитого ученого были направлены к одной цели, цели всей ее жизни: искоренить голод на планете и обеспечить тех, кто еще недоедает, животным белком.
В тот день моя старинная подруга, погрузившись в глубокие раздумья, шла через парк к лаборатории номер четыре. Громкий шум насторожил ее. Она не поверила глазам, когда увидела, как из кустов выходит покрытое роговыми пластинами и шипами чудовище размером с небольшой грузовик.
— Боже мой! — воскликнула Марлиз. — Стегозавр!
Фиолетовое животное увидело ее и неторопливо направилось к ней.
Позднее Марлиз рассказывала, что она, вероятно, побила мировой рекорд в беге на стометровку. Стегозавр издал такой звук, будто лопнул паровой котел, повернулся и исчез. И все равно время, за которое профессор добежала до здания, было едва ли хуже мирового рекорда.
— Кто это допустил? — закричала она.
Вскоре смертельно напуганный сотрудник сидел перед разъяренным шефом. По лбу его катился холодный пот, когда он сказал:
— Это я его сделал.
— Вы сошли с ума?! Создать такого опасного зверя! Тратить рабочее время на это! Вы будете наказаны!
Когда она выдохлась, молодой сотрудник открыл рот.
— Мы сделали его в свободные вечера. Он не опаснее, чем бронтозавры-вегетарианцы.
— Но он же кинулся за мной!
— Мы его остановили. Помните шипение? Это звуки, которые он понимает. Мы хотели посмотреть, чему мы тут научились. И вообще, он должен был попасться вам на глаза только завтра.
— Почему завтра?
— Завтра у вас день рождения, — тихо сказал молодой сотрудник.
Несколько секунд все молчали. Потом Марлиз выпалила:
— А почему он фиолетовый?
Все перевели дух. Худшее было позади. Молодой сотрудник не мог вымолвить ни слова. Вегенер, другой сотрудник, пришел ему на выручку.
— Такой уж получился, — сказал он и пожал плечами. — Мы не могли ничего изменить. Это было заложено в генетической информации. И потом, кто знает, какого цвета были динозавры. Змеи тоже бывают красными или желтыми. И вообще он симпатичный.
— Симпатичный? — Марлиз покачала головой. — И есть его нельзя. Слишком много шипов и чешуи. Слишком мало мяса.
— Музыку тоже нельзя есть, — возразил ей Вегенер. — И Сикстинскую мадонну. И жирафа из зоопарка. Семьдесят-восемьдесят лет назад один чудак в Саксонии сделал динозавра из железобетона и раскрасил его. Просто, чтобы люди имели представление. И людям это очень нравилось. Правда, бетонный стегозавр был не фиолетовый.
Тут Марлиз рассмеялась. Сначала сдержанно, а потом от души.
— Ладно, — она притянула молодого сотрудника к себе, чмокнула его в голову и поблагодарила за роскошный подарок ко дню рождения.
Она взяла меня за руку и повела в сторону. Два ящера жуткого вида лежали неподвижно на скале. Они были почти три метра длиной, и их шеи окружали костяные воротники. Зрители с удовольствием разглядывали страшных зверей.
— А вот последняя удача Рихтера. Эдафозавр. Он заслуживает особого внимания. Это предок большинства ящеров, которых можно увидеть здесь, а также птиц, млекопитающих, а значит, и людей. Именно с него примерно триста миллионов лет назад — не могу сказать с точностью до минуты — произошло разделение видов и началась дальнейшая эволюция.
ЖЕЛЕЗНЫЙ КАНЦЛЕР
© Robert Silverberg, The Iron Chancellor, 1958
Роберт Сильверберг
Фантастический рассказ
Перевел с английского Александр Корженевский
Рис. О. Тарасенко
«Юный техник» 1989'01–02
Кармайклы всегда были довольно упитанным семейством: всем четверым отнюдь не помешало бы сбросить несколько фунтов. А тут в одном из магазинов «Миля чудес», принадлежащем фирме по продаже роботов, как раз устроили распродажу по сниженным ценам: скидка в сорок процентов на модель 2061 года с блоком слежения за количеством потребляемых калорий.
Сэму Кармайклу сразу же пришлась по душе мысль о том, что пищу будет готовить и подавать на стол робот, не спускающий, так сказать, соленоидных глаз с объема семейной талии. Он с интересом поглядел на сияющий демонстрационный образец, засунул большие пальцы рук под эластичный ремень и спросил:
— Сколько он стоит?
Продавец, сверкнув яркой улыбкой, ответил:
— Всего две тысячи девятьсот девяносто пять, сэр. Включая контракт на бесплатное обслуживание в течение первых пяти лет. Начальный взнос всего двести кредиток. Рассрочка до сорока месяцев.
Кармайкл нахмурился, подумав о своем банковском счете. Потом он подумал о фигуре жены и о бесконечных причитаниях дочери по поводу необходимости соблюдения диеты. Да и Джемина, их старая робоповариха. выглядевшая неопрятно и разболтанно, всегда производила на гостей плохое впечатление.
— Я беру его, — сказал он наконец.
— Если хотите, можете сдать старого робоповара, сэр. Соответствующая скидка…
— У меня «Мэдисон» сорок третьего года.
— Э-э-э… Я думаю, мы можем выплатить за эту
