Глава 3
ДУХ УМЕРШЕГО.
За время всего похода, мне не пришлось жалеть о том, что я выбрал для вселения, тело сотника Руссияна. И хотя, я ему подсказывал дорогу, но людей вел он сам. Он брал на себя наибольшие тяготы, и люди его это видели. Но еще большую радость они испытали, когда Руссиян, с помощью вырезанной им рогатины, сумел добыть горного козла. Это была величайшая удача, ибо горные козлы очень осторожны и подкрасться к нему на расстояние удара — это надо уметь. Это улучшило настроение в отряде и добавило уважения к своему командиру. И это помогло одолеть оставшийся путь. Мы спустились с перевала, а затем прошли по правому берегу реки Верхний Тениус до ее впадения в Ка-Хем, который урусы называют Малым Енисеем. Дальнейший наш путь пролегал по правому берегу Ка-Хема. Если бы Ка-Хем не был в этих местах порожистым, можно было бы сплавиться на плотах. Но порогов хватало, и мы шли пешком. Правда, теперь, мы не всегда ночевали под открытым небом. Иногда нам попадались пустые зимовья. Как я понял из мыслей Руссияна, в этих краях в ходу были правила взаимовыручки. Мы находили в зимовьях сухие дрова, спички, соль табак, чай и сахар. И все это нам пришлось кстати. Правда, покидая ночлег, мы должны были оставить что-нибудь полезное, для таких-же путников, как и мы. Но у нас ничего полезного не было с собой. Именно поэтому, находящиеся в походе, старались не выгребать до конца все запасы. Потому, что в тайге могли оказаться такие же, попавшие в беду путники. Мне понравилось то, что ни разу начальнику не пришлось прикрикнуть на своих людей, чтобы остановить неразумную жадность. В отряде ни разу не возникли ссоры, при дележе скудной еды или табака, никто не жаловался на трудности и не проклинал свою судьбу. Эти люди, берегли силы для перехода, но никогда не жалели их для оказания помощи товарищу. Им было тяжело, но они всегда находили в себе запас бодрости, для того, чтобы на привале, развеселить приятелей хорошей шуткой. Мне начинали нравиться эти люди. Именно на таких и держится мощь любой державы. Именно тот народ, который преодоление трудностей, считает не подвигом, а обычным делом, способен идти по пути величия. Из их отрывочных фраз, я понял, что мой народ не порабощен ими, а является союзником. А значит, даже в будущем, я не имею права им вредить. И разве в моем войске были одни урянхайцы? Бок о бок с нами, шли по пути к славе, люди разных языков и наречий. Разве от этого наша слава умалилась? И если мне придется служить в его войске, то значит ли это, что я служу не своему народу? Ведь мы вошли в степную державу, не являясь жителями степей. Мы просто пошли за Истинным Вождем, строя свое будущее, войдя в семью столь разных народов. И сейчас, я очень надеялся на то, что вождь, правящий урусами — велик и справедлив. Что он судит по делам, добрым или злым, а не по степени знатности или по родовой принадлежности. И я не ошибался, насчет Последнего Моря урусов. Они его давно достигли. Но они пошли дальше, выбравшись за твердь небесную. Когда кончились дожди и установилась ясная погода, один из людей Руссияна, сидя у костра, показал всем на летящую по небу звезду. Из их разговоров я понял, что это летящий за твердью небесной корабль, который они называют "спутник". Так я узнал о том, что урусы начали свой путь к звездам. Они долго говорили о черной бездне небесной, называемой Космосом. И рассуждали они о путешествиях между звезд, как о вполне достижимом деле. Я узнал о том, что там, за синевой небес, есть бесчисленное количество солнц и земель. И они мечтали о том, что когда наступит время из их пророчеств, называемое коммунизмом, они смогут полететь до края Вселенной. Правда, когда это время наступит, они навряд ли знают.
Меня захватила их мечта. Понял я, что напрасно потрачу отпущенный моей душе срок, если не поведу звездные тумены новой Державы, туда, где в бесконечной пустоте полыхает жаром Последнее Солнце Вселенной. Где на поверхности Последней Земли, можно будет воткнуть в ее девственную почву, боевой знак новой Орды. Главное — чтоб у этого народа, оказался достойный Вождь!
АВЕРКОВ.
Идти до Сизима не пришлось. Нас искали и наконец-то нашли. "Вертушка", отправленная на поиски, неделю прочесывала места нашего возможного нахождения. Летуны, обнаружившие нас на переправе через реку Ужеп, среагировали на наши сигналы. Они, посадили "вертушку" прямо на речном перекате. Сперва выскочил врач с медбратом. И первый его вопрос: "Больные, раненые, пострадавшие?" получив ответ, что таковых нет, он крикнул:
— Тогда что вы стоите? Бегом на посадку! Там внутри разбираться будем!
И там, в "вертушке", летя до Кызыла, мы были накормлены, хотя и вполне умеренно. Уже на аэродроме под Кызылом, когда экипаж заглушил движок, мы смогли поблагодарить и их. Оказывается, их пустили на поиски, только на третий день после того, как мы не вышли на связь. Сперва, они прилетели на место нашей стоянки, но увидели там только свежеобразовашееся водохранилище. Потом они прочесали пойму Балыктыг-Хема, но на пятый день после землетрясения, больше там искать не стали, после того, как увидели несущийся по реке вал из воды и грязи. Потом стали искать по другим маршрутам, пока наконец-то не нашли нас.
А направлял поиски, срочно приехавший из Омска, наш командир, полковник Андреев. Именно он, днюя и ночуя на аэродроме, определял летунам место очередных поисков. Как только мы выгрузились у вертушки, он вместе с нашим замом по тылу прибежал нас встречать.
— Ну, здорово Руссиян Кирилович! Здорово мужики! Как здоровье то ваше? Да не тянитесь вы тут, потом Устав вспомним!
— Здравия желаю, Иван Васильевич! Дошли! Пострадавших нет, все здравы, только отощали слегка да обносились. И с имуществом у нас непорядок вышел.
— С имуществом в части разберемся. Главное, что живы и здоровы, а все остальное с бою возьмем! Значит, сейчас Семен Рудольфович вас всех в баньку определит, да обмундирует по-новому. А то стыд и срам, пленные румыны под Сталинградом лучше смотрелись! Ну а с обедом обождите. Как в порядок себя приведете, так будет вам и обед, и постель. Бабу правда не обещаю, но по сто грамм за спасение, Рудольфович вам всем накатит.
