Эйлерт хмыкнул:
– Ладно, сегодня я туда лезть не собираюсь. Пусть малыш порезвится немного. Он хоть и большой песчаный тарантул, но против сырости ничего не имеет. Правда, Шуни?
– Фью-у-у-фьюу-о!
– Еда? Хм-м… Вывесите коконы на деревьях близ топи, паутину уберите, – обратился Эйлерт к слугам. – Когда коконы исчезнут, подкидывайте периодически живность. Привяжите к дереву и так оставьте. Много Шуни не ест, не переживайте. Да и если в топях найдется чем подкрепиться, то он сам будет охотиться.
– Сделаем, ваше благородие!
Мы поклонились молодому господину. Эйлерт, немного пошептавшись со своим зверем, отпустил его на свободу. Тарантул исчез на горизонте с небывалой скоростью, перебирая своими лапами, словно за ним гналась стая демонов. Барин направился обратно к поместью, я решила сопроводить его.
– Быстрый, правда?
– Очень, господин. Никогда не видела таких больших и быстрых существ.
– В Штормовой пустыне иначе никак. Потому я и оставил Шуни при себе. Хотя с постоем в тавернах и гостиницах каждый раз возникают проблемы, скорость и удобство передвижения того стоят. Я подобрал его совсем крохотным паучонком, всего мне по колено. Крутился вокруг моей сторожевой сети рядом с лагерем. Почему-то мне его стало жалко, хотя напарники все как один советовали прибить тарантула. Я отговорил их, начал потихоньку подкармливать. Так и завоевал его симпатию. Теперь он мой надежный и очень полезный боевой товарищ.
– Поразительно! Вы очень талантливы, ваше магичество.
Эйлер поморщился:
– Игния, ты можешь выражать свое восхищение менее бурно?
– Простите, господин. Когда дело касается магии, мне сложно удержать свои чувства…
– Тебе нравится магия? – спросил барин, уже входя в парадную дверь особняка.
– Очень, – произнесла я тихо, опустив глаза как положено, поскольку мы оказались в центре внимания все прибывающих гостей.
Эйлерт, однако, услышал мой ответ и как-то по-мальчишески улыбнулся, что было несколько неожиданно.
– Сир Эйлерт, эльфийками интересуетесь? – спросил один из наших соседей, пожилой обрюзгший мужчина с висящими усищами и уже немодным париком с завитушками. Расставаться с ним он не желал, поскольку своих волос на голове практически не осталось.
– А вы, прошу простить?
– Эрл Немьято Хортензи, пятьсот акров, двенадцать десятков рабов. Мои владения соседствуют с Туранн на севере отсюда.
– Что касается женщин, эрл Хортензи, то меня интересуют все расы без исключения. Главное, чтобы глаз радовала и в постели пластом не валялась. Даже с орчанкой опыт имелся.
– Да ну! – выпал в осадок эрл. – С грязной дикаркой?
– Орк орку рознь. Пускай в большинстве своем они даже грамоты не знают, но орков причисляют к разумным. Они могут постигать науки, в том числе магию, как и остальные. Цивилизованные и чистоплотные орчанки в других странах встречаются.
– И все-таки я не одобряю подобного, – поджал губы сосед. – В наше время мы и помыслить не могли о связи с нелюдью. Надеюсь, что вы возьмете себя в руки, молодой человек, и не будете марать честь благородного дома Туранн.
– Непременно, сир Хортензи. Желаете перекусить? – располагающе улыбнулся Эйлерт.
– Ах да. Как раз в дороге аппетит проснулся.
«Какая еще дорога, жирный ты боров! – подумалось мне. – Тебе всего пятнадцать минут до нас добираться!»
Я поправила прическу, слегка растрепавшуюся на улице, и прикрыла ухо выбившейся серой прядью. Короткое, но заостренное ухо. К сожаленью ли, к счастью ли, я не являюсь чистокровной эльфийкой. Мой отец был человеком, а мать – темной эльфийкой. Простые горожане. Хоть они и любили друг друга, принять культуру чужого народа было тяжело обоим. Они поселились на границе эльфийского княжества. Далеко не самое умное решение, как я понимаю сейчас. Пограничные стычки людей и эльфов случались с пугающей периодичностью. В один из дней на наш поселок напали, не оставив и камня на камне. Всех, кто не сдался, убили, остальных увели в рабство. Мать, не обладавшая серьезными боевыми навыками, также попала в плен, но наши судьбы разделились практически сразу. С тех пор я ее ни разу не видела. Люди продвинулись достаточно далеко в той же войне, ограбив множество городов. Но и эльфы знатно потрепали их войско, на многие годы оставив страну без серьезной защиты. Это в итоге привело к восстанию одного из подданных и свержению короля, но мне в то время было не до новостей из дальних стран. Выжить бы на плантации да не помереть с голоду.
За что я благодарна родителям, так это за то, что они успели обучить меня грамоте. И не только темному наречию, но и имперскому диалекту. Это позволило мне занять наивысшую из возможных для рабов должность при хозяине. Что касается внешности, то увы и ах. Вместо прямых шелковистых платиновых маминых волос, которые сравнивали с лунным серебром, мне достались серые вихрастые непокорные пряди, походившие на заросли вуньи. Вместо темно-фиолетовой кожи бледно-лиловая, из-за чего другие рабы прозвали меня «лилушкой», или «лиловой поганкой», в честь одноименного смертельно ядовитого гриба. Благодаря отцу мой рост превышал средний эльфийский. Темные эльфы в целом были ниже людей, но выше гномов. Но в то же время телосложение у меня также было ближе к людскому. То есть крупное. И если среди других рабов, в основном человеческой расы, я не сильно выделялась комплекцией, то вот в свободном детстве вдоволь наслушалась издевок и различных обзывательств от традиционно стройных и миниатюрных темных эльфов. Когда-то я много плакала – по погибшим родителям, по утерянной свободе, – но все слезы давно высохли. Когда-то я ненавидела людей, ненавидела работорговцев, и своих хозяев в частности, но ненависть давно сменилась покорной обреченностью. Эльфы, как и люди, ко всему привыкают быстро. Мечты о свободе поблекли, сменившись желанием хотя бы хорошей жизни. Раньше я часто планировала побег, даже группу единомышленников организовала, однако в системе магических ошейников было мало слабых мест. Негош мог бы помочь, но маг наотрез отказался рисковать. Оторвавшись от воспоминаний, я вздохнула и двинулась к епископу Эшериану, за что-то громко отчитывающему одного из музыкантов. Банкет только начинался.
Позже прибыл и его сиятельство виконт Аурелье со свитой, правитель Шемтена и окрестностей, самая высокопоставленная персона в округе. Я первый раз виделась с
