Маша опять улыбнулась, выпустив из-под лезвия коньков ровную волну раскрошенного льда. На гладкой холодной поверхности осталась свежая прочерченная полоса. Лавочка была свободна и Маша с удовольствием присела отдохнуть.
Потом она видела Сашу только еще один раз на школьной торжественной линейке, посвященной празднику Последнего звонка. Он улыбался, был счастлив и в то же время грустновато-задумчив, особенно когда обстановка вокруг, будь то трогательная речь учителя или напутственная песня ученицы десятого класса. Но что ж, все же школа оставалась за плечами, уходила в прошлое, в воспоминания детства, да и мысли о дальнейшей своей судьбе наверняка кружились в голове. Как же тут не задуматься? Как же тут не загрустить?..
На Машу, он само собой не обратил и малейшего внимания, а Маше же смотрела на него уже другими глазами. Да и смотреть-то, если честно не особо хотелось.
Вот такой странной и быстро закончившейся оказалась Машина первая любовь, если, конечно же, всю эту историю можно было так назвать. Но, тем не менее, первые новые волнительные чувства, первые попытки наладить контакт с противоположенным полом. И довольно сомнительно утверждать, что у кого-то в возрасте пятнадцати лет все было идеально гладко.
Глядя в чистое голубое небо, Маша вдруг поняла, что на сегодня уже накаталась всласть. Достав телефон, она посмотрела на время. Ну конечно, уже почти три часа она нарезала круги по пруду. Все, пора идти домой пить чай!
Маша со смешанными чувствами подъезжала к городу. На горизонте замоячала гряда многоэтажек. Машин на дороге стало существенно больше, чем на всем остальном уже минувшем пути. Дыхание постоянного движения и вечной спешки куда-то так и проникало со всех сторон в теплый салон, безжалостно дотрагиваясь до каждого проезжающего. И каникулы прошли хорошо и остались хорошие впечатления, такое приятное, греющее душу послевкусие. Но что-то неуловимое, немного грустноватое монотонно подвывало внутри, не давая спокойствия.
Генка вел их, то есть Гавриловых, семейную реношку ровно и по мере возможности перестраивался в тот ряд, где автомобилей было хотя бы немного, но меньше. Кажется, назревала пробка. Не самое приятное времяпровождение. Но что же теперь?..
Генка ехал и думал. Хотя меньше всего на свете ему сейчас хотелось именно думать. Он как-то совсем неожиданно для себя поссорился с Настей. Вот так вот, буквально на пустом месте, слово за слово и все.
– Ах, значит так! Значит, тебе наплевать, кто мои друзья! Значит, тебе и на меня наплевать! – быстро, словно подожженная свечка, вспыхнула Настя.
– Да пойми же ты! Ты мне далеко не безразлична! Но я не могу по первому же зову бежать и помогать всем твоим многочисленным друзьям. А если они в следующий раз норкоты нанюхаются? Ты что мне предложишь за ними ехать в ментовку?! – выпалил на одном дыхании Генка.
Он и сам себе удивился, откуда в нем взялось столько несдержанности и злости. Но только одно упоминание о легкомысленных подростках, которые по своей глупости угодили на машине в кювет и ждали, словно должное, что он приедет и их оттуда вытащит и все только по тому, что так сказала Настя приводило Генку в жуткое рассерженное, гневное состояние и реально поднимало ему нервы.
– Ген, может, хватит? – решилась заговорить Маша.
– А что ты мне предлагаешь делать? Может мне еще идти и попросить у нее прощения?
– Не стоит. Тебе отвлечься нужно.
– И что ты предлагаешь? – в надежде избавиться от напряженного состояния, тут же выпалил Генка.
– Я недавно один фильм классный смотрела. Крутая комедия. Реально поржать можно.
– Я согласен, – широко улыбнувшись, будто ему уже немного полегчало, выдохнул Генка.
Вечер и в самом деле получился веселый. Комедия и тайком пронесенная от матери бутылка водки в разы приподняли Генке настроение. Маше же пришлось остаться на ночь у тети Гали. И тетя была этому только рада и даже не задала никаких лишних вопросов, которые могли запросто спровоцировать Генку.
– Хватит уже! – отняла Маша у Генки бутылку, в которой осталось чуть меньше половины, – тебе еще завтра утром вести меня и мои вещи в общежитие.
– Машка… спасибо тебе, – горячо и с огромной благодарностью обнял Генка сестру, – я тебя прекрасно понял. Все иду спать.
Маша с негодованием вздохнула. А Генка, пусть его рассудок и был затуманен алкоголем, поймал ее мысль и про себя, уже лежа лицом на подушке проговорил: обещаю, впредь не запивать душевные раны алкоголем. И тут же уснул.
После зимних каникул, в первый день учебы в Машиной группе на занятия пришли все студенты. Что было очень редким, почти невозможным явлением. Многие с видимым энтузиазмом и деловитым, серьезном видом на лице записывали лекции. Будто бы их главным желанием в новом году было как можно лучше и добросовестнее учиться. И Маша, подхватив эту самую волну, как оказалось заразительного трудоголизма, с особым усердием писала продиктованные преподавателем слова и аккуратно выделяла розовым неоновым фломастером что-то особо важное.
Но как оказалось, на следующий же день, что было вполне неудивительно, кто-то не пришел на занятия, а кто-то перестал делать вид, что им тут все до ужаса надобно и интересно. Вообщем, учебный процесс встал в свое обычное русло и, разгоняясь, понесся в следующий семестр. Маша это почувствовала, слегка сбавила свои обороты и в своем обычном темпе продолжила обучение.
А те странные мысли, что навивали ей денежные находки, она и думать про них позабыла. И правильно, чего было заморачиваться, на ничего не значащей ерунде. Ну, подумала немного, пофантазировала, когда находилась непосредственно близко по времени в данном событии и достаточно. Мало ли какие мысли могут прийти человеку в голову в том или ином случае? В конце концов, время бежит вперед, одно накладывается на другое, что-то меняется и порой и не вспомнишь, о чем ты думал неделю назад, не то, что там месяц или год.
Но, как это и не странно, а история, в которую Маша каким-то чудесным образом ввязалась, получила дальнейшее продолжение.
– Машк, ты сегодня во сколько придешь? – неожиданным вопросом огорошила Вера с самого утра.
– Ну… ффф… у меня три пары. Они около двух заканчиваются. А что? – не поняла ее Маша.
– Да тут у меня вообщем… я хотела… но… – замялась Вера, что в принципе было для нее не свойственно.
Маша, ожидая ответа, внимательно посмотрела на соседку, которая успела стать ей довольно близкой подругой. Верка явно что-то задумала. Машин интерес к разговору возрос в разы.
– Машечка, тут такое дело… – загадочно-заговорщиским тоном пропела Вера.
– Вер, я уже начинаю опаздывать. Говори, давай уже! – поторапливала ее Маша.
– Ладно, – взяла себя в руки Вера, но подвижная мимика ее лица, дрожащие губы, светящиеся от радости
