- Я тоже хочу до пенсии дожить…Не гони, прошу тебя.
Кирилл Сергеевич не стал выводить друга из себя и немного сбавил скорость.
- Ты говоришь, хочешь до пенсии дожить? А я то выходит, не сам до нее дожил, помогли мне выйти раньше срока.
Родион Аркадьевич вздохнул, глядя, как мимо проносятся цветные лоскуты полей и лугов.
- Теперь ясно, что помогли… Я если помнишь, много раз тебе говорил, что ты упираешься зря, но я тогда не знал причины, почему ты такой упертый. Конечно, это был твой личный выбор, никто не скажет тебе, что ты сам виноват, но причина того, что ты оказался на пенсии очевидна - ты пошел против Корпорации.
Кирилл Сергеевич мельком взглянул на друга.
- Куда пошел Родя? Я что, по твоему, революционер-бунтовщик? Выражение “Пошел против”, это явный протест, а разве я хоть одной мыслью, хоть раз бунтовал против системы?
- Не заводись! То, что тебе кажется пустым и надуманным, вполне возможно, а скорее всего весьма важно и существенно для системы. Обрати внимание, что они не просто тебя уволили, хотя легко могли это сделать без всяких объяснений, ты же знаешь. Придумали зачем-то эту хитрую игрушку, - Родион Аркадьевич снова взглянул на трость, - Видимо, чтобы сломить тебя, заставить отказать от своей упрямой воли.
- Далась им моя воля! - воскликнул Кирилл Сергеевич, - Кому теперь от этого лучше?
- Никому не лучше, для них важно, другое.
- Что другое?
- Кира, не придуривайся, неужели ты сам не понимаешь?
Кирилл Сергеевич все прекрасно понимал и сам, дело было в другом, в том, что прожив всю жизнь с чувством благодарности к Корпорации, мировоззрение вдруг перевернулось, явив скрытую сущность некоторых явлений. Кто-то всю жизнь проводит в неведении, кто-то знает, но закрывает на это глаза, а кто-то прозрев как Кирилл Сергеевич, вдруг ощущает себя обманутым и обкраденным.
Родион Аркадьевич, словно прочитав мысли друга, спросил:
- Кира, ты случайно не мстить им задумал?
- Именно так. - не задумываясь ответил Кирилл Сергеевич.
- Откуда этот максимализм и взбалмошная решимость? Зачем вообще тебе все это нужно, когда ты встретил такую чудесную женщину и у вас все впереди?
- Вот именно! У нас все впереди и может даже будет ребенок, но меня вдруг осенило! А что если они отбирают детей от родителей и помещают их в интернаты не с благой целью, а с тем же умыслом, что отбирают наши сердца? Пока дети до восемнадцати лет растут с живыми сердцами, их там воспитывают, как они считают верным, с детства подавляя волю?
Кирилл Сергеевич задумался на минуту.
- Я Родя, поймал себя на мысли, - если я так упорно сопротивлялся отдать им свое сердце, то вряд ли соглашусь отдать им своего ребенка, а это значит - тюрьма.
- Да, воевать вряд ли у тебя получится, таких протестующих, насколько я знаю, тут же ссылали в резервацию - ответил Родион Аркадьевич.
- Поэтому, к черту резервацию, надо изменить сложившийся порядок, чтобы общество вернулось к прежней жизни.
- А ты уверен, что они этого захотят?
- А что хорошего в том, что Корпорация отбирает детей?
- Хорошего может ничего и нет, только не забывай, люди уже не одно поколение так живут, они привыкли. Им внушили, что родив ребенка они уже выполнили свой долг и могут дальше жить свободно, ни в чем себе не отказывая, зная, что об их детях заботится Корпорация.
- Ага, эдакий гипно-сон, вроде человек жив, но кто он даже не понимает!
- Ты уверен, что хочешь перевернуть устоявшийся порядок?
- Это Родя не порядок! Если я и хочу, что-либо перевернуть, так это общий гипно-сон, чтобы все проснулись как я, а дальше сами пусть решают, как им жить. Помнишь крылатую фразу - “Сон разума порождает чудовищ”?
- Помню, только люди приручили своих чудовищ, им сладко их забвение и сдается мне, что когда ты их разбудишь, они тебя же и пожрут.
- Так что же, ты предлагаешь, оставить все как есть?
- Я предлагаю здраво поразмышлять и отсеять твое личное желание мести от того глобального плана, что приведет к крушению системы. А когда ты вспомнишь, что месть, это вещь постыдная и неблагодарная, то вся твоя затея отпадет сама собой. Кстати, я совершенно не понимаю, как ты собираешься воплотить свои планы в реальность? У тебя нет ресурсов, люди за тобой не пойдут, в конце концов ты не военный, а ученый, как ты собрался свергнуть руководство, силой мысли?
- А ты за мной пойдешь? - спросил, улыбаясь Кирилл Сергеевич.
- Пожалуй, только я и пойду - ответил Родион Аркадьевич.
- Есть еще один человек, к которому мы едем, так что нас уже трое. А насчет твоих слов…ты прав, поначалу я тоже, думал, что выдаю желаемое за действительное и пытаюсь своей личной мести придать больший смысл и оправдание, но потом, я вспомнил твои слова - “Вместе с сердцем, людей лишили способности любить”. Так может моя затея стоит того, чтобы обрушить этот миропорядок?
На это Родион Аркадьевич не знал что ответить. Любовь оказалась камнем преткновения, о который разбивались все благие намерения Корпорации, все удобства и комфорт жизни, безопасность улиц, интересный досуг, достижения медицины. Все трещало по швам и превращалось в тлен, от одного лишь вопроса - Стоит ли все это, потерянной способности любить?
- А насчет твоего вопроса, как я собираюсь воевать с системой, ты практически угадал Родя - силой мысли, но технической! Я тебе обещаю детский восторг, когда ты узнаешь, что я задумал.
- Я Кира уже давно пребываю в восторге, от того какой у меня друг! - засмеялся Родион Аркадьевич, - Так куда мы все таки едем?
- А едем мы Родя, к одному гению-отшельнику, выселенному за хулиганские проделки, которые правда так и не смогли доказать иначе бы он так просто не отделался.
- Не Бауэр ли это случайно?
- Он самый, компьютерный гений в ссылке. Без него мне не справиться с этой задачей.
- А почему ты уверен, что он станет тебе помогать?
Кирилл Сергеевич улыбнулся.
- Потому, что по моей вине, он сейчас на свободе, а не в резервации!
На 120-м километре, машина свернула налево и покатилась по плотной песчаной грунтовке, шурша покрышками. Посевные поля, остались позади и друзья окунулись в лесной массив. Желтая дорога петляла среди сочной зелени, словно яркий полоз, извиваясь причудливыми коленцами. Кирилл Сергеевич открыл окна и в салон хлынул освежающий запах соснового леса.
- Красотища та, какая! - воскликнул Родион Аркадьевич, вдыхая полной грудью лесной воздух, -
