- Не ставьте себя в глупое положение, все вы понимаете!
- Извините, но я не вижу причин, тратить на меня драгоценное время совета правления.
- Бросьте валять дурака! - Вернин склонился над столом, словно черный коршун раскинув руки как крылья. Я думал наша с вами последняя беседа, принесет нужные плоды, и что мы имеем? Вы вопреки вашим доводам и логике поставили работу всей лаборатории на грань срыва и почему? Только потому, что вас подвело ваше, столь вами хранимое сердце.
Вы знаете во сколько обошлась Корпорации неустойка из-за простоя лаборатории? А все почему? Потому, что наш упрямец Кирилл Сергеевич имеет право быть не таким как все! Ваш сердечный приступ выбивший вас из работы, говорит нам о том, что вам больше нельзя доверять столь важную руководящую должность и столь ответственные научные изыскания, поскольку приступ может случиться повторно в любой, самый неподходящий момент.
Вернин глотнул виски из стакана.
Кирилл Сергеевич почувствовал вдруг, что ему проникли в тыл и он оказался не готов к таким простым доводам, которые били на совесть.
- У меня всю жизнь было здоровое сердце, а то что случилось, это какая-то несуразная случайность. - ответил он.
- Неужели? А вы можете нам дать гарантию, что в дальнейшем этого не повторится?
Кирилл Сергеевич растерялся. Он действительно не знал, что ответить, поскольку не был уверен в обратном.
- Ну скажите, в чем причина вашего упрямства? - наседал Вернин. Ваша же наука и медицина доказали не только безопасность, но и пользу трансплантации искусственного сердца, а вы словно пещерный человек ведете себя совершенно необъяснимым образом?
- Но ведь мне дали право и письменное разрешение? - робко заметил Кирилл Сергеевич.
- Опять за старое! - воскликнул Вернин. Вы уже столько лет трясете этим аргументом, что хочется спросить - Вам не надоело? Жизнь стала другой и вы выпадаете из нее со своими архаичными взглядами.
- Я не хочу делать операцию - твердо ответил Кирилл Сергеевич.
Вернин сел в кресло. Желваки на скулах проявились скрытой ненавистью.
- Вам не кажется Кирилл Сергеевич, что вы злоупотребляете добрым расположением руководства к вам и собственным служебным положением?
- Я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое и дали возможность работать.
Вернин пристально смотрел на Рязанцева в надежде понять истинные причины его упрямства.
- Ваша чрезмерная настойчивость - продолжил Кирилл Сергеевич, - наводит меня на некие подозрения, что здесь не…..
- Хватит! - хлопнул ладонью по столу Вернин, не дав договорить Рязанцеву. Я вам обещаю, что это наш последний разговор с вами…Но я должен сделать следующее заявление… Он достал из коробки отделанной корнем ореха сигару и стал медленно ее раскуривать, глядя за реакцией Рязанцева.
Чувствуя что разговор подошел к концу, Кирилл Сергеевич немного расслабился, даже не волнуясь о том, что скажет ему напоследок Вернин, поскольку каждый раз подобные беседы заканчивались одними и теми же заявлениями.
- Так вот, - Вернин выпустил облако белого пахучего дыма, - Хочу сделать вам заявление.
- Я вас внимательно слушаю - ответил Кирилл Сергеевич.
- Имейте в виду Рязанцев, что если у вас случится повторный приступ, который повлияет на работу лаборатории из-за вашего отсутствия, руководство Корпорации будет вынужденно уволить вас без возможности перевода на другую должность. Проще говоря, вы отправитесь на пенсию. Если вас устраивает такая перспектива, можете дальше упорствовать, я ясно выразился?
- Предельно ясно…Я могу идти?
- Конечно, я вас не держу. Прошу - и Вернин указал на дверь.
Как только Кирилл Сергеевич вышел из кабинета, Вернин взял телефон и набрал номер.
- Да…был…бесполезно. Дальнейшие уговоры считаю бессмысленными…Нет, не думаю. У нас есть отличные кадры, я уверяю тебя, лаборатория будет работать как часы…Понял.
Закончив разговор, он набрал другой номер.
- Отдел Y - услышал он в трубке.
- Примите заявку. Объект R51KS…Жду подтверждения.
Спустя мгновение, на сенсорном экране настольного компьютера появился запрос на подтверждение приказа. Вернин приложил ладонь к экрану и коснулся кнопки “Подтвердить”. Экран моргнул принятой командой и решение по Рязанцеву ушло в отдел.
Кирилл Сергеевич вышел к лифту и почувствовал усталость как от целого, напряженного, рабочего дня, будто его опустошили, перевернув вверх дном. Угроза Вернина прозвучала для него почему то совершенно беззубой, ведь столько раз за многие годы, его утюжили и пугали, но никогда не грозились сослать на пенсию.
- Неужели нашли замену? - думал Кирилл Сергеевич, но мысли слиплись сплошным комком не находя ответа и нужно было срочно привести их в порядок.
- Как ты думаешь - спросил Кирилл Сергеевич друга, садясь в машину, - Есть у нас в лаборатории, кто мог бы меня заменить?
- Брось Кира, это даже не смешно…А что случилось, тебя увольняют?
- Хуже Родя.
Родион Аркадьевич снял очки, протер их шарфом и надев обратно воскликнул - Ну говори же!
- Вернин пригрозил не просто уволить меня, а отправить на пенсию в случае повторного приступа.
- А ты что?
- Я Родя решил остаться при своем.
Родион Аркадьевич глубоко вздохнул ничего не сказав.
- Пойми, я не хочу с ними торговаться и целоваться в засос никогда не буду, я всю жизнь старался жить только работой и не задавать неудобных вопросов о предназначении тех или иных изысканий. А иногда очень хочется спросить, к чему они принудили науку и медицину и кому это на самом деле нужно.
- Например?
- А разве у тебя не возникает вопросов, что первично в этой трансформации общества - человек или прогресс?
- Честно? - спросил Родион Аркадьевич и тут же продолжил - Мы с тобой уже давно заложники своего положения, науки и образа жизни. Нами движет страсть научных открытий, а страсть всегда владычица воли, поэтому все наши труды отражение воли Корпорации, как и показатель нашего личного безволия. Наука нам дороже неудобных уколов совести, поэтому чтобы она не беспокоила людей ненужными вопросами, науку же и поставили на борьбу с ней. Сколько раз Кира, я хотел заняться действительно тем, что меня интересует как ученого, ну ты помнишь, я тебе рассказывал, и что в итоге? Всякий раз мне отвечали, что это направление не представляет интереса Корпорации, и денег на это нет. Всю свою жизнь, я обслуживаю их интересы как рядовой официант в ресторане.
Родион Аркадьевич с горечью хлопнул себя по колену.
- Поэтому Кира, твой вопрос, что первично - человек или прогресс, по-моему риторический. Ты сам прекрасно знаешь на него ответ…А куда мы едем, вроде пообедать собирались?
- Сначала заедем ко мне, я хочу переодеться, не пойду же я в ресторан в рабочем костюме?
- Хорошо, заодно поднимусь к тебе, твою новую трубку посмотрю, той что ты так хвастался
