Мальчику-с-пальчику из сказки повезло куда больше, чем мне. Он хотя бы не зависел от стрелки хронометра и ширины автобана. Он мог щедро швырять свою щебенку направо-налево, без оглядки на циферблат, не опасаясь уронить капсулу на капот машины со встречки или в полуоткрытый канализационный люк. А еще я боялся, что от дорожных вибраций механизм моих часов забастует и все интервалы перепутаются… В общем, когда «кадиллак» наконец остановился, дверца хлопнула и я услышал, как удаляются шаги, первым моим чувством было глубокое, ни с чем не сравнимое облегчение. Продолжалось счастье минуты полторы, а затем я вспомнил: надо выкинуть последний маркер! Уже взялся за рукоятку, но тут прямо надо мной послышались голоса – один уверенный густой, другой нерешительный и пожиже.
– Сообщили, тут он, на парковке, – лениво цедил густой. – Прячется, а зря. Все равно поймаем.
– А когда поймаем, – суетился который пожиже, – что делать, Эдуардыч? Скрутить, пакет на голову и доставить живым? А прибить на месте нельзя? А если прибить, ничего за это не будет?
– Не ссы, Валера! – отвечал Эдуардыч веско, как гвозди вколачивал. – Прибьем – начальник только спасибо скажет. Ему что главное? Чтоб не болтал. Вот мы с тобой и обеспечим.
– Выходит, можно стрелять на поражение? – не отставал тот, которого назвали Валерой. – Я раньше не стрелял на поражение. Что, если промахнусь? Ты же меня прикроешь?
– Ну ты и колхоз, – с сытым смешком отзывался Эдуардыч. – Тебе не ствол нужно носить, а мотыгу. Раскинь мозгами, на хрена нам стрелять? Мы чего, безрукие? Нас двое, он один. Мы большие, он мелочишка. Словим его и так… Тсс! Слушай давай! Нигде не копошится?
Я постарался не шевелиться, даже задержал дыхание. И зачем часы так громко тикают?
– Затаи-и-и-ился, не дурак… – Кто-то оперся сверху на багажник, качнув машину. Наверное, Эдуардыч. – Все равно долго так не просидит, высунется. Организм – он своего требует.
Едва я услышал про организм, то сразу ощутил, сколько выпил сегодня воды, и мысленно изругал себя за чистоплюйство: отчего же я не отлил в темноте, под прикрытием тумбы? Одной проблемой сейчас было бы меньше. Нет, пожалуйста, я готов потерпеть, если они намерены ждать. Но вдруг они сейчас же начнут вскрывать багажники? Даже если тут на парковке сотня машин, сперва возьмутся за ту, которая рядом с ними, и тогда мне конец. Эх, будь на моем месте Фишер, он бы легко отбился. И почему целых четыре сотни литров багажника «кадиллака» для него мало? И кстати, какой умник вообще придумал измерять багажник в литрах, словно он стеклянная банка, а я в ней консервированный компот?..
Мои скорбные размышления прервал истошный крик Валеры:
– Эдуардыч, я нашел его! Нашел!
– Где? Не ори как резаный, спугнешь. Пальцем покажи.
– Вон же он, справа, на дереве!
Ух! Сердце вернулось на прежнее место. Я-то в багажнике! Значит, это не про меня. И почему я, собственно, переполошился? Что еще за самомнение, гражданин Ломов? С чего вы решили, будто мир вращается вокруг вас? Игра в догонялки – забава всеобщая, испокон веку. Хорьки бегают за курами, волки за овцами, дедки за бабками… Интересно, кого ищут те двое? А вдруг самого Костанжогло? Может, не зря он так боится покушений на свою персону? Хотя, думаю, вряд ли медно-никелевый олигарх-миллиардер станет прятаться на дереве…
Еле дождавшись, пока крики отодвинутся подальше от машины, я приоткрыл крышку, выкинул последний маркер и через щель осторожно осмотрелся. Место парковки «кадиллака» было неплохо освещено – тремя фонарями и неоновой вывеской «Ресторан СОЙКА» на ближайшем фасаде. А еще в поле моего зрения оказались телеграфный столб, балконы соседнего дома и темно-зеленая крона платана на правом краю парковки. В глубине этой кроны мелькнуло вдруг что-то необычное по цвету – голубое внизу и ярко-красное вверху.
Хо-хо, да это же экземпляр австралийского шлемоносного какаду! Редкость для наших краев. Даже на вторичном птичьем рынке такие носители уходят влет: у шлемоносцев отменный слух, и поиск по ключевому слову они отрабатывают почти без багов. В другом полушарии на них еще могут изредка писать ширпотреб, но у нас вид считается элитным и используется для малотиражной лицензионной классики – такую нынешние пираты крадут редко. Странно, что возмутителем спокойствия стала именно эта птица. Кому и почему она дорогу перелетела?
Двое полицейских в форме уже стояли возле платана, задрав головы. Обоих я видел только со спины. Коренастый и рукастый был, похоже, Эдуардычем, а тощий и жердеобразный – Валерой.
– Цып-цып-цып, – позвал Валера. – Ути-ути. Спускайся к нам, красавец. Гули-гули-гули.
– Какое цып, какое гули, какое ути? – Эдуардыч щелкнул напарника по башке. – Сбрендил, что ли? Это ж не утка, не кура и не голубь, а попугай. Их так просто не позовешь – надо подманить.
– А как их подманивают? Может, надо поздороваться, как с человеком? Сказать «привет»?
– Молчи, мудель, ты его включишь! – Эдуардыч отвесил Валере пинка, да поздно.
– Привет! С вами Андрей Наждачный, – раздался с дерева насмешливый баритон. В теплом вечернем воздухе громкий звук разносился далеко по окрестностям. – Хочу рассказать вам, как наши волонтеры несколько дней назад…
В воздухе что-то просвистело – судя по высокой шнуровке, полицейский ботинок. Мимо! Попугай с достоинством перелетел на другую ветку и продолжил с того же места:
– …отыскали игорный притон для випов на крейсере «Иван…
Шлеп! Еще один ботинок. И снова мимо!
– …Тургенев». Те, кто уже прочел нашу листовку и в курсе дела, наверное, переживают за пресс-секретаря президента Игоря Глиняного, который…
– Чего встал, задрот? – Эдуардыч снова пнул Валеру, теперь уже пяткой в синем форменном носке. – Мои берцы кончились, быстрей свои кидай!
– …обменял на фишки наручные часы «Патек Филип» и проиграл. Не волнуйтесь: это не последние его часы. В коллекции пресс-секретаря более двадцати пар общей стоимостью…
– Эдуардыч, никак! У меня оба узла не развязываются! Может, все-таки стрельнуть в него?
– Я те стрельну, чувырло! Тут дома кругом! Давай дерево тряси, пока я свои шкары ищу!
– Эдуардыч, он же так улетит!
– Кому говорю, тряси! Теперь пусть лучше валит отсюда на хрен, через двести метров уже не наш район и не наша отчетность! Пусть там ловят его уже из семьдесят восьмого…
Следующие пять минут, пока Валера изо всех
