— Я не представляю, где он сейчас, что с ним. Выжил ли Виаст и те, кто был с ним, тоже не знаю, — закончила я свою историю.
Алхоры слушали внимательно, не перебивая, а потом начались вопросы. Отрывистые, прямые, порой очень неприятные. На все я старалась отвечать предельно правдиво. Да мне и в голову бы не пришло обманывать лорда Эвераша.
— Сколько всего лагорцев ехало с вами?
— А магов?
— Ты видела варрийцев? Всех? Нет? Запомнила кого-нибудь?
— Кто ими руководил? Знакома с ним? Раньше встречала?
— Да, — я запнулась перед тем как произнести ненавистное с недавних пор имя. — Это герцог ли Норд. Считалось, что он погиб, но…
— Да, нам уже известно, что он жив и возглавил чистых. Как считаешь, нападение было случайным или запланированным?
— Нет, не случайным. Я точно знаю, ждали именно нас.
— Уверена? — Эвераш положил руки на стол и заинтересованно наклонился в мою сторону. — Почему? Вы как-то связаны?
Я ждала этого вопроса, постоянно ждала, но все равно ответ дался тяжело. На миг задержала дыхание, как перед прыжком в холодную воду.
— Мое полное имя Аэлаисса ли Норд. Лиммер ли Норд мой… отец.
Удивленное, на грани слышимости, восклицание одного из алхоров и сдержанное от лорда Эвераша:
— Полагаешь, мы поверим, что герцог намеревался убить собственную жену и дочь?
— Я отказалась помогать ему там, в Кайнасе, когда была альтэ лорда-протектора. Ли Норд не простил предательства, решил наказать. Он не собирался нас убивать, у него имелись на наш счет другие планы... — Ногти в стиснутых кулаках больно впивались в кожу, и эта боль, как ни странно, помогала сохранять спокойствие. —Меня хотел отдать своему помощнику, а маму заставить себе прислуживать.
— Всего лишь... — хмыкнул Эвераш. — Какой добрый у тебя родитель, Элис.
Я лишь молча передернула плечами.
Хвала Каари, он мне не родитель, но обсуждать это я не готова. Сейчас — точно нет.
Пауза… И лорд сменил тему.
— Почему фамильяр пришел к тебе? Как он вообще понял, что ты нуждаешься в помощи?
— Не знаю... Правда не знаю... Я иногда давала ему свою кровь и разговаривала… Не вслух, а про себя.
Алхоры переглянулись.
— Ты предлагала горгулу кровь?
— Нет, он сам попросил.
— И заговорил тоже первый?
— Да, Хвич называл это мыслеречью и ругал меня за то, что медленно учусь.
Снова тишина, полная невысказанных сомнений и подозрений.
— Вы ведь найдете их? — не выдержала я. — Его и Виаста. Вдруг... Я очень надеюсь, что им удалось уйти.
— Найдем, — твердо заверил высший. — С твоей помощью обязательно найдем. Нам нужно точно знать, где горгул выбросил вас, а потом перейти в усадьбу и найти точку, откуда он вас забрал. Мы, конечно, и без тебя справимся, но с тобой быстрее и надежнее. Не нужно тратить время, настраиваться, вычислять... Пойдешь с нами?
Эвераш мог приказать, потребовать по праву сильного или в благодарность за спасение мамы. Но он просто спрашивал, просил помощи. На душе стало вдруг удивительно легко.
— Да.
— Вот и замечательно, — лорд встал, дождался, пока я поднимусь, и закончил: — А с остальными... странностями потом разберемся. Насколько я понял, теневая тропа тебя не выпивает?
— Что?
— Как ты после перехода себя чувствуешь? Слабость? Обмороки? Даже головокружения нет?.. гм... Что ж... Тем лучше.
Мужчина медленно кивнул, и я поняла: эту «странность» он тоже без внимания не оставит.
В лесу у старой деревенской дороги, где нас оставил Хвич, мы пробыли совсем недолго. Алхоры осмотрелись, покружили под деревьями, время от времени останавливаясь и замирая, словно прислушиваясь, кратко обсудили что-то, и один из высших двинулся в мою сторону. Но Эвераш задержал его.
— Нет, я сам, — бросил он резко.
Жестом подозвал меня к себе.
— Теперь в усадьбу, Элис. Покажи мне дорогу. — Пояснил в ответ на мой недоуменный взгляд: — Попробуй представить что-нибудь там. Какое-то место. Так, будто сейчас, в этот самый момент, видишь его перед собой. Стань моими глазами. Давай, вспоминай.
Лорд мягко привлек меня к себе, укрывая теплой и неожиданно уютной тьмой. Я зажмурилась, и перед внутренним взором тут же предстал залитый кровью двор. И снова, вспарывая воздух, свистели стрелы, яростно сверкали клинки, неслись гортанные крики.
Последнее, что я услышала, были слова Эвераша:
— Остар, Прас, держите тропу открытой и поставьте щиты. Я позабочусь о девочке. При малейшей опасности уходим.
Внутренне напряглась, готовясь в любой момент отступить назад, в надежные объятия тьмы. Встречаться с тем, кого всю свою жизнь считала отцом, не было ни малейшего желания. Но во дворе, куда нас вывел портал, царили тишина и покой. В особняке, укоризненно взиравшем на нас выбитыми окнами, на первый взгляд, тоже. Даже деревья в лесу за покореженной оградой не шумели, замерев в мертвом оцепенении.
Однако Эвераш не торопился меня отпускать, наоборот, притянул поближе, а затем и вовсе спрятал за спину.
— Прас, — бросил он одному из алхоров, а сам вскинул голову, словно прислушиваясь.
Прас шагнул вперед, легко, почти небрежно встряхнул руками, и с кончиков его пальцев каплями сорвались сгустки мрака. Заметались вокруг нас, расширяя круги, вытянулись длинными, гибкими змеями, в одно мгновение оплели весь двор и потом сквозь разбитые окна и двери просочились в дом.
— Во дворе пусто, — отчитался высший.
Пауза.
— В подвале тоже... Первый этаж — три человека. Магии нет, артефактов нет, оружия нет... Один из них ранен. Не так давно…
Опять молчание.
— Второй этаж... Два человека. Опасности не представляют... Чердак... никого. Все. — алхор оглянулся на Эвераша. — Можно идти.
— Да, — откликнулся тот. — И я ничего не чувствую. Но у храмовников постоянно появляются новые артефакты, так что осторожность не помешает. Расставь везде стражей, возле раненного тоже. Остальных отзывай.
Прас кивнул. Змеи юркнули обратно к нему, втянулись в ладони, снова став частью его тьмы, и мы пошли к дому.
Сорванные портьеры, сломанная мебель, покореженные двери, несколько провалов в стенах, выбоины от стрел…
Если двор почти не изменился, все следы сражения за это время успело смести ветром, смыть частыми осенними дождями, то в комнатах все выглядело так, словно бой закончился только что. Хозяева не торопились убирать. Или уже некому было это делать?
В гостиной высшие разделились. Прас пошел в сторону кухни, где, по его
