Пройдя по коридору, мы оказались в… в секонд-хенде. И в довольно впечатляющем секонд-хенде.
Большой зал, освещенный тусклыми электрическими лампочками, был просто битком набит разнообразным подержанным шмотьем. Оно было сложено в стопки, висело рядами на вешалках и просто навалено в громадные кучи. Вещи, вещи и снова вещи. Здесь хватило бы тряпья, чтобы одеть половину города.
– Я отпустил помощников, – прогудел басом Мендель, – так что буду показывать товар сам. Но времени на все про все у вас не больше часа. Мне дома Оливия голову открутит за то, что задержался.
Мы управились, хотя сначала думали, что провозимся всю ночь. Слишком уж необъятными оказались развалы.
По итогу, я выбрал себе несколько комплектов одежды, вплоть до почти нового шикарного костюма от какого-то знаменитого парижского кутюрье и драпового пальто, сшитого по последней моде. Помимо этого, приобрел французскую военную офицерскую форму, английский матросский костюм с шапочкой, украшенной помпоном, и монашеское католическое облачение. Ну и несколько рыбацких вязаных шапочек типа «гандон».
Все это обошлось в достаточно приличную сумму; несмотря на свою совершенно не семитскую внешность, Мендель оказался типичным евреем в части прижимистости.
Уже дома, рассматривая обновки, Воробышек озадаченно поинтересовалась:
– А зачем тебе целых три шапочки?
– Неси ножницы.
До предела заинтригованная Лили управилась рекордно быстро:
– Вот…
Я быстро развернул шапку, прорезал отверстия для глаз и рта, потом натянул ее на голову.
– Теперь понятно? Только надо края обметать, чтобы не распустились нитки. Так что они не только для меня.
– О! – брат и сестра оказались единодушны в своем восхищении. – Так просто и удобно. Мы бы никогда не додумались!
– Впереди еще много открытий чудных. А теперь марш по койкам. Завтра предстоит тяжелый день…
Уже в постели, в процессе традиционного подведения итогов дня, мной было совершено очередное открытие в части своей личности. Как оказалось, я сильно недолюбливаю большевистскую идеологию. Вплоть до откровенного отвращения. А вот причин такого отношения к большевикам и прочим коммунистам так и не отыскалось.
И еще; Лили как-то странно стала постреливать глазками в мою сторону. Словно прицениваясь. Неужто запала? Ну уж нет, девочка, тут тебе ничего не светит. Не имею привычки смешивать рабочие отношения с личными. Хотя да, попка у тебя просто шикарная…
Глава 9
Франция. Марсель.Квартал Ле-Канебьер. Улица Паради.17 ноября 1919 года. 11:00– Шевелись, шевелись… – грозно рыкнул бритоголовый верзила, похлопывая обтянутой кожей дубинкой по ладони. – Твоя очередь…
Я испуганно втянул шею в плечи, торопливо шагнул к зарешеченному окошку, просунул в него помятую купюру и пробормотал:
– Суббота, первый заезд, на Олимпию… десять франков…
Сначала, для рекогносцировки на месте, я планировал послать Сержа, но потом передумал и решил сходить сам. Да, риск присутствует, и немалый, но лучше сейчас своими глазами все увидеть, чем потом вляпаться из-за банальных различий в восприятии действительности с напарником.
К счастью, потрепанный жизнью морячок никаких подозрений у охраны не вызвал, но большая часть здания все равно осталась для меня недоступной, так как касса находилась прямо у входа, а дальше никого кроме персонала охранники не пускали.
«Так… лестница ведет на второй этаж… – думал я, искоса поглядывая по сторонам. – И есть спуск в полуподвал… Ни вверх, ни вниз, левым посетителям доступа нет. Тогда как узнать, где они оприходуют ставки? В самой кассе? Вряд ли, в ней один человек едва помещается. А для того, чтобы одновременно отработать оба направления, у меня не хватит людей. Вот же задачка…»
– Принято… – просипел грубый голос. На прилавке появилась квитанция из серой бумаги с парой написанных от руки строчек и бледно-синей печатью.
– Следующий… – скомандовал охранник, но тут же вытянулся в струнку и перевел взгляд на лестницу, по которой спускался невысокий парень, с нафабренными тонкими усиками на худом бледном лице, в щегольском черном костюме, белом кашне и наброшенном на плечи пальто.
На ходу натягивая перчатки, он мазнул презрительным взглядом по нестройной очереди желающих подзаработать на тотализаторе и небрежно бросил охраннику:
– Вернется Лоренцо, скажешь, что я дома. Смотрите у меня тут…
– Не извольте беспокоиться, месье Неро, – амбал подобострастно ему кивнул. – Все будет в полном порядке.
«Ага! Кабинет наверху! Значит, там все и происходит. Ну… с большей степенью вероятности…» – порадовался я неожиданной удаче.
Потом вышел на крыльцо, проводил взглядом черный «Ситроен» Анджело Неро и, скользя башмаками по тонкому слою жидкой грязи, потопал вверх по улице.
С идеей поработать накоротке, к примеру, расстреляв процессию из автоматического оружия, пришлось отказаться. Вряд ли чертов мафиозо появится здесь ночью, а днем улицы будут заполнены народом до предела. И дело не в случайных жертвах, просто уходить после акции в светлую пору суток будет гораздо сложнее. Да и с нужными стволами у нас все очень неопределенно. А точнее – вообще никак. Ищут пока клошары.
Так что остается только один вариант – точный выстрел с дальней дистанции. Не знаю, был я знаком со снайпингом в своей прошлой жизни, но есть такое чувство, что на дистанции до трехсот метров из пристрелянного ствола с оптикой не промажу. Во всяком случае, очень на это надеюсь.
Но найти подходящую позицию оказалось гораздо сложнее, чем предполагалось. Мы в буквальном смысле с ног сбились, пока нашли нужное место. В полутора сотнях метров от букмекерской конторы, на повороте, стоял большой пятиэтажный дом, с крыши которого должен был открываться прекрасный обзор почти на всю улицу. Вчера времени не хватило провести окончательную разведку, а сегодня решили попробовать еще раз.
– Месье, купите цветочки…
Я остановился и посмотрел на худенькую девчушку лет двенадцати в потертом, слегка малом для нее пальтишке и старомодном капоре.
Она держала в руках несколько маленьких букетов фиалок и умильно мне улыбалась.
– Месье, купите цветочки, – повторила девочка. – Они поднимут вас настроение.
Через мгновение рядом с ней появилась еще одна – точная копия первой, только в другой одежде. Эта ничего не говорила, но лукавая рожица на миловидном личике прямо намекала на то, что было бы очень неплохо, если бы месье скупил все цветы разом.
Отчего-то на сердце тоскливо защемило и стало неожиданно грустно. Я выгреб из кармана всю мелочь, добавил купюру в десять франков и положил деньги в подставленные ладошки.
– Фиалки оставьте себе…
– Да благословит вас Господь, месье! Хорошего вам дня, месье! – девочки синхронно присели в книксене и наперегонки побежали к молодой девушке с тележкой, полной цветов, стоявшей на другой стороне улицы.
«Тьфу ты… – чертыхнулся я про себя, развернулся и пошел прочь. – На хрена оно мне надо? Совсем разнюнился. Так, где это дитя анархии? Вроде в этом переулке договаривались. Ага, вот и он. Ты смотри, даже не узнал сразу. Да, в таланте перевоплощения парню не откажешь, даже повадки меняются…»
В этот раз Умник опять сменил образ, и сейчас, в своей кепке-гаврошке,
