Ульяна остановилась и что-то резко бросила спутнику. Я не расслышал, что она сказала, но реакция пухлого щеголя последовала такая, словно она указала ему путь в кратчайшем направлении. Пузан зафыркал, оскорбленно замахал руками, надулся и припустил прочь по аллее.
«Ага, катись, катись…» – я облегченно выдохнул и вышел навстречу сестрам.
Глаша и Фрося встретили меня как старого друга, а вот реакцию их старшей на мое появление едва ли можно было назвать приветливой.
– Вы нас преследуете? – Ульяна окатила меня холодным взглядом.
– Отнюдь… – очень неожиданно для себя я смешался. Нет, вот же Снежная королева!
– Тогда как понимать ваше появление? – после некоторой паузы задала вопрос цветочница. С таким видом, словно уличала меня в полном непотребстве.
– Все достаточно просто. Во-первых, вы мои соотечественники, – я поймал на себе подбадривающие взгляды Аглаи с Ефросиньей, подмигнул им в ответ и продолжил: – Причем единственные знакомые в Марселе. Уж так сложилось. Во-вторых – простите за откровенность, вы мне глубоко симпатичны. И в-третьих…
– Вы лжец! – перебила Ульяна и, демонстративно обойдя меня, пошла дальше по аллее. Правда, этот маневр был совершен таким ловким образом, что смотрелся приглашением ее сопровождать.
– Вы неправы, мадемуазель…
– Козен. Ульяна Николаевна Козен, – сухо представилась цветочница. – Очень даже права. И я вам сейчас это докажу.
– Извольте.
– Помнится мне, вы говорили, что выполняете ответственное задание?
– Так и было. Задание. Самое ответственное из самых ответственных.
– На поверку ваше задание оказалось обыкновенным убийством! – торжествующе отчеканила Ульяна. – Не будете же вы это отрицать?
– Гм… простите, а кого убили?
– Каких-то мерзавцев и подонков! – с презрением бросила цветочница.
– То есть, по сути, тот кто их убил, совершил доброе дело?
– Да… – пришла очередь Ульяны слегка смешаться. – Но…
– Мадемуазель Козен, – я ее тактично прервал. – Я продолжу утверждать, что выполнял задание. К сожалению, не могу открыть его содержания, но смею уверить, ничего неблаговидного в нем не было.
– А еще вы обманом всучили моим сестрам деньги! – выдвинула новое обвинение Ульяна.
– Почему это обманом?
– Хотелось бы знать, с какой целью? – Ульяна пропустила мои вопрос мимо ушей.
Не знаю, чем бы закончился наш разговор, но тут на мою сторону встали младшие сестры.
– Он хороший! – возмущенно заявила Аглая.
– И вообще, мы пригласили Александра к нам на день рождения! – выпалила Ефросинья.
– Что? – Ульяна сверкнула глазами.
Но наткнулась на точно такие же холодные и решительные взгляды. Младшие в этот раз даже не собирались уступать сестре.
Я приготовился утихомиривать сестричек, но обошлось без семейного скандала.
Очень неожиданно первой сдалась Ульяна.
Она преувеличенно горько вздохнула и довольно благожелательным тоном пожаловалась мне:
– Вы видели? Никакой дисциплины.
– У вас прекрасные сестры.
– Ага, очень прекрасные. Еще те буки. Как вам удалось расположить их к себе?
– Может, я просто обаятельный?
– Вы удивительно самонадеянны…
Разговор продолжился вполне мирным образом. Мы немного поболтали, после чего я получил приглашение уже от Ульяны и откланялся. Хорошего понемножку.
После встречи с девушками настроение у меня немного поднялось, а вчерашний кошмар понемногу стал уходить из памяти.
Я добрался домой, переоделся и отправился уже на встречу с папашей Рене.
Таверна «Пьяная русалка» полностью оправдала мои надежды. Клубы табачного дыма, острая смесь запахов кухонного чада, соленой рыбы и пива с вином. Длинные столы с такими же лавками, рваные рыбацкие сети на стенах и невообразимо колоритная публика, представляющая собой находку для любого художника, возжелавшего отобразить на своей картине моряцкую попойку. Образ завершал здоровенный кабатчик за стойкой, в пиратской косынке и с прикрытым повязкой левым глазом. Словом, примерно так, все и представлялось.
Едва я переступил порог, как все дружно на меня уставились. Но тут же отвернулись, видимо не обнаружив несоответствий с местным дресс-кодом.
Тем лучше.
Я мотнул взглядом по залу и к вящей своей радости, обнаружил папашу Рене за угловым столиком. Старикан сидел, уткнувшись носом в глиняную кружку, и дремал. Судя по всему, он был мертвецки пьян.
Однако, едва я подошел к нему, как папаша Рене сразу же ожил и попытался сфокусировать на мне взгляд.
– Ты?
– Я…
– Магда! – взревел старик и бахнул кулаком по столешнице. – Еще пива! А ты садись…
Скорость, с которой дебелая подавальщица в замасленном переднике исполнила заказ, свидетельствовала о немалом авторитете Рене Колючки в заведении.
Старик, алчно двигая кадыком, влил в себя полкружки, не спеша раскурил погасшую трубку и только после этого буркнул:
– Ну и какого черта тебе надо?
– Как Люсьен?
– Люсьен? – со странной интонацией в голосе переспросил старик.
– Она.
Рене Колючка неопределенно хмыкнул, пожевал чубук трубки и наконец высказался:
– А хрен его знает, как она. Хотелось бы верить, что хорошо. Добрая девка была…
– Была?..
– Была… – мрачно подтвердил старик. – Вчера схоронили…
– Как это случилось? – я едва выдавил вопрос из себя.
– Ее убили…
– Кто, мать твою?
– Прямо в больнице… Пришел один из людей Корсиканца, представился племянником, а когда его впустили в палату, перерезал Люсьене глотку. Уйти ему не получилось, полицейские пристрелили, но от этого… – старик смахнул рукавом слезу со скулы, – легче уже не станет…
Меня словно кувалдой по голове приложили. Мысли о том, что надо как можно скорей покидать Марсель, разом куда-то улетучились. Уеду. Но только после того, как отправлю на тот свет гребаного итальяшку.
– Ты потрепал корсиканцев? – неожиданно задал вопрос папаша Рене.
– Для тебя это так важно?
– Я и сам знаю… – отмахнулся старик. – Вот что… – он отхлебнул из кружки и совершенно трезвым голосом продолжил: – Я уже мало на что способен, но если тебе понадобится помощь, только скажи…
– Посмотрим, – я положил на стол несколько монет и встал. – Посмотрим, папаша Рене…
Глава 14
Франция. Марсель.Площадь Девиль. Центральный госпиталь.27 ноября 1919 года. 12:00Итак, Центральный госпиталь Марселя. Монументальный особняк в неоклассическом стиле, в окружении большого парка, заросшего вековыми деревьями. Очень красивое место. Основали госпиталь еще крестоносцы, а в своем нынешнем виде его открыл Шарль Луи Наполеон Бонапарт. Да, император Франции, но не тот знаменитый Буанапарте, а его племянник. Точно так же закончивший не очень хорошо свои дни.
Все эти сведения, и еще многие другие, я почерпнул из прессы. Воистину журналистика – очень полезная профессия. Для меня уж точно.
Дело в том, что здесь, в персональной палате на втором этаже, лежит младший брат Корсиканца. Диагноз у него довольно сложный, несколько проникающих пулевых ранений: повреждена печень и раздроблена ключица. Но парень еще жив, причем даже идет на поправку.
Но не суть. Главное, что его каждый день навещает сам Франко. Со стальными яйцами мужик, ничего не скажешь.
Стоп! А вот и гости…
На центральном въезде в госпитальный парк показалась черная длинная «испано-сюиза» в сопровождении «фордика» модели «Т». Попетляв по аллеям, машины остановились возле правого крыла особняка.
Захлопали дверцы, Корсиканец в окружении плотной толпы бодигардов проследовал в госпиталь. Двое из охранников остались у входа, остальные скрылись вместе с подопечным внутри.
Что и требовалось доказать. Теперь каждая минута на счету.
Я покинул свой наблюдательный пункт за домиком для садового инвентаря и скользнул
