— Изумительно. Очеиь необычное смешение стилей, — высказался Ми-Лар, едва мы отступили от стены.
Майнер поднялся, и его волосы потянулись следом, нехотя разрывая контакт. Подошел ближе, присматриваясь к женским губам, потом перевел взгляд на мои.
— Похожи, — не замедлил сообщить то, что я упорно старалась не замечать. Как и того, чьи черты угадывались в лице мужчины.
— Ты же знаешь, мне сложно писать по памяти, — тут же нашла оправдание художница. — И если есть возможность использовать реальные модели, я всегда это делаю. К тому же у вас обоих необычайно красивые черты. Трудно было удержаться.
— Такая картина не для комнаты, — вздохнула я, понимая, что все же сделала ошибку, когда приняла помощь. — Ею вся семья должна любоваться, а не один жилец.
— Вот еще! — легко отмахнулась от моих доводов атрионка. — Во-первых, я и в зоне развлечений немало нарисовала. Во-вторых, видела бы ты кабинет гайда и наши комнаты… — Она многозначительно не договорила, позволяя мне самой проявить инициативу и напроситься в гости.
Яси-Ду, именно так звали маму Ми-Лара, оказалась женщиной спокойной и рассудительной. Она с порога, едва зашла в мою комнату, ухитрилась создать приятную атмосферу и расположить к себе. Поздоровалась, поинтересовалась, как я себя чувствую, спросила, не скучаю ли по дому. У меня даже опасений не возникло по поводу того, что она может нарисовать.
— Обязательно найду время посмотреть, если вы не будете против, но не сейчас, — уклонилась я от немедленного посещения чужого жилья. И объяснила: — Есть очень хочется. И мне скоро на репетицию идти.
— Ми, ты не позаботился о том, чтобы Рия позавтракала? — укоризненно посмотрела на сына родительница.
— Как бы я это сделал, если с вами работал? — буркнул Ми-Лар, но очень уж тихо. Видимо, не привык с ней спорить.
— Но помнить о потребностях своей девушки обязан! — строго отчитала его Яси, в голосе которой прибавилось не только уверенности и напора, но и жесткости.
Я же лишь рот приоткрыла от удивления. Когда это моя персона успела попасть в категорию «его девушки»?
— Не переживай, Рия-Ла, — провожая меня в столовую, атрионка продолжала высказывать свою точку зрения. — Он исправится. Вы же пока не любите друг друга, а только начинаете выстраивать отношения. К тому же у Ми был только один серьезный опыт, остальные свидания не имели продолжений. И этот опыт, честно тебе признаюсь, произвел на меня не самое благоприятное впечатление. Девушка была из другого дома, с которым встретился «Агран», сыну она очень понравилась. И он уже готов был нас оставить, чтобы перейти в ее семью, когда выяснилось, что она влюблена в другого. Представляешь? Пошла на свидание и согласилась на последующие, а у самой были совершенно иные увлечения!
Возмущение в голосе Яси было запредельным. Она даже стакан из фиксатора на стойке выдернула весьма раздраженно и резко, едва не расплескав мусс. И на сиденье практически упала, закрывая глаза и судорожно глотая.
Я тоже присела, правда, куда более аккуратно. И напиток приняла из рук Ми-Лара, который опустился на сиденье напротив. Он все это время молча следовал за нами и, определенно испытывая тревогу, посматривал на родительницу с опаской. Она же несколько минут сидела, уже неторопливо допивая напиток и глубоко втягивая носом воздух. И лишь когда стакан опустел, открыла глаза, поставила стакан на стойку и вздохнула.
— Прости, Рия-Ла, я не должна была говорить о прошлом. Все эти воспоминания выбивают меня из колеи, я сама не своя становлюсь, — неожиданно мягко извинилась.
Яси-Ду снова стала такой, какой вошла в мою комнату. От раздражения не осталось и следа, появились деликатность и тактичность, которые привлекли меня изначально, а напористость и категоричность исчезли.
Поначалу я растерялась, не понимая, что произошло, а потом меня осенило — это из-за добавки в муссе она успокоилась! Ведь та именно такое действие оказывает!
— Это из-за плена, да? — тихо спросила, когда Яси, пожелав хорошего дня, ушла и оставила нас одних.
Ми-Лар оторвал глаза от бледно-зеленого напитка, который гипнотизировал взглядом, посмотрел на меня, помолчал. Кивнул молча, нехотя, словно сомневаясь в том, что мне нужно это знать.
— Не переживай, я пойму. Не надо скрывать, — принялась я его убеждать. — На «Дизаре» ведь тоже есть бывшие пленные.
— Наверное, у них нет таких проблем с психикой, — вздохнул атрион.
— Насколько я знаю, были. Папа рассказывал, как сложно они адаптировались к дому после спасения. Правда, я лично ничего такого не замечала, но ведь и времени уже прошло немало…
Спохватилась, замолчала. Время-то прошло одинаковое! Ведь несколько домов-кораблей вместе забрали с Терры всех освобожденных из плена. Почему же на «Дизаре» у бывших пленников проблем нет, а на «Агране» они никуда не делись?
Впрочем, ответ я, кажется, знаю. Гайд Ол-Чес выбрал неэффективный способ избавления от зависимости. Вместо того чтобы лишить пленных ставшего для них привычным «успокоительного» и помочь справиться с той лавиной эмоций, которая за этим неизбежно следовала, просто продолжил им его давать. Вот и получается, что, как только эффект психотропа угасает, эмоции начинают зашкаливать и требуется новая порция, чтобы их погасить. А Ми-Лар переживает, понимая, что своими словами и действиями может спровоцировать у матери нервный срыв.
Мне даже стало его жаль. Как и всех тех, кто невольно оказался в такой жуткой зависимости от коварного вещества. Ведь это только в малых дозах оно просто успокоительный эффект дает, а в больших — полностью подавляет волю. Мне папа в ярких красках описывал все то, что ему довелось увидеть на Терре, когда он изображал из себя такого же пленного, как остальные, и несколько дней провел в резервации. Там атрионов «готовили» к жизни в домах террианок и на плантациях.
«Вялые, апатичные, не желающие ничего для себя. Равнодушные ко всему, что их окружает. Способные лишь подчиняться и послушные любому приказу, который получат. Они могли часами сидеть, бездумно глядя в одну точку, когда от них ничего не требовалось делать, или, предоставленные сами себе, ходили, натыкаясь друг на друга, словно слепые. Им было все равно, есть ли кто-то
