Колкий ответ вертелся на языке, но Ольга стиснула челюсти, мило улыбнувшись, кивнула. Пока Саша бегло представлял компанию, вкратце описывая каждого, Валерий косился с подозрением, улучшив мгновение, поинтересовался:
— А что именно ты представляла?
Сашок поморщился, бросил на товарища укоризненный взгляд. Ощутив в вопросе поддевку, Ольга ответила в лоб:
— Побольше, да и постарше, если честно.
На нее покосились с удивлением, а Валерий сказал насмешливо:
— Мужиков любишь? Самой-то сколько стукнуло, восемнадцать есть?
Гася готовый разгореться конфликт, Сашок сказал примирительно:
— Валерий, не груби. Видишь, девушка еще не освоилась, говорит резко, реагирует бурно. — Добавил, обращаясь к Ольге: — Возраст у нас разный, кто постарше, кто помельче, а что мало, так не пришли еще, рано.
Сашок еще что-то говорил, увлекшись, размахивал руками, но Ольга не слушала. Уши уловили шлепанье, с каким снежная кашица раздается под подошвами ботинок. Голова сама собой развернулась в сторону источника звука, глаза впились во тьму. Сперва ничего не было видно, затем во мгле протаяли тени: одна, две, еще несколько.
Указав в сторону незнакомцев, Ольга поинтересовалась:
— Это остальная часть тусовки?
Александр, о чем-то оживленно болтавший, прервался на полуслове, оглянувшись, посмотрел в указанном направлении. Ольга заметила, как он спал с лица, и, как будто, даже уменьшился в размерах. Перемены увидела ни она одна, Валерий, по-прежнему косившийся с недовольством, резво повернулся, вглядевшись, охнул, отступил на шаг, прошептал чуть слышно:
— Кировские!
Слово произвело магическое действие. Сидящие до того в расслабленных позах, подростки вскочили. Разговоры мгновенно прекратились, а на лицах проступила паника. Ольга с удивлением наблюдала, как девушки испуганно жмутся к парням, а те нервно осматриваются, словно отыскивая пути к отступлению.
Звуки усилились, распались на отдельные шаги, туманные до того силуэты протаяли фигурами. К лавке вышли шестеро, четверо парней и две девушки, в фигурах угроза, в лицах пренебрежение, окинули сбившихся в кучу подростков насмешливыми взглядами.
— Гуляем, детишки? — бросил один из парней, показательно хрустнув суставами.
— Время позднее, а вы на улице. Мама не заругает? — едко поинтересовался второй.
Подростки хмурились, темнели лицами, но молчали. Один из подростков выдавил просительно:
— Сидим, никого не трогаем…
Один из пришедших, словно только этого и ждал, шагнул вперед, взяв говорившего за подбородок, дернул вверх, заглянув в наполнившиеся ужасом глаза, произнес протяжно:
— Ты что-то сказал?
Заметив, как лицо подростка покрывается мертвенной бледностью, Ольга сказала с улыбкой:
— Ребят, вы что-то хотели?
На нее воззрились с удивлением. Повинуясь мельком брошенному взгляду «своего» парня, одна из пришедших девушек шагнула ближе, произнесла грубо:
— Ты, шалава, вообще кто такая?
Улегшаяся было волна силы всколыхнулась вновь, Ольга ответила мягко:
— Зачем же грубить, да еще и незнакомым людям?
Теперь на нее смотрели уже все. В глазах пришедших читалось недоумение, а лица подростков озарились надеждой. Воспользовавшись моментом, Валерий сказал поспешно:
— Идите, куда шли, а то скоро наши подойдут…
Договорить он не успел. Мелькнула рука, с чавкающим звуком кулак впечатался в лицо. Валерий завалился на спину, беспомощно забарахтался, взбивая комья снежной каши.
— Кто-то еще хочет высказаться? — невинно поинтересовался ударивший Валерия парень, потирая кулак. — Говорите, не стесняйтесь. Время у нас много. Всех выслушаем.
Его товарищи одобрительно заулыбались. Подростки же вновь побледнели, как один, уронили глаза в землю. Воспользовавшись моментом, девушки приблизились, принялись обшаривать карманы замерших в оцепенении подростков, ловко извлекая телефоны, брелки и мелкие монеты. Опустошив карманы Сашка, не делающего попыток сопротивляться, девушка приблизилась к Ольге, протянула руку, нацелившись на сумочку, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд, остановилась. Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, после чего девушка отвела взгляд, а затем отступила.
Действие не осталось без внимания. Судя по всему, среди пришлых девушек шла нешуточная борьба за лидерство, так как вторая воскликнула с презреньем:
— А эту че не обшманала, зассала?
Ольга с интересом ждала продолжения, ощущая, как внутри накапливается напряжение. Исполненные силы, мышцы начинают непроизвольно подрагивать, а в груди скручивается тугой ком из ярости и гнева, пока еще далеких и глухих, как зарождающийся в недрах тучи гром, предвестник надвигающейся бури.
Первая девушка, что вовремя сумела ощутить опасность в незнакомке, стояла тут же, стараясь не встречаться с Ольгой глазами, но в быстрых, бросаемых на соперницу взглядах, мелькало скрытое злорадство. Остальные также наблюдали: «кировские» с явным злорадством, местные с надеждой.
Стараясь не упускать пришлых из поля зрения, Ольга чуть повернула голову, сказала отстраненно:
— Не трогай чужое — не возникнет сложностей.
Надвигающаяся девушка сперва опешила, но, ощущая поддержку парней, расплылась в улыбке, сказала едко:
— Да ладно! Вон сколько чужого, уже в карманы не влазит, а все ничего.
Ком в груди ощутимо разросся, затрепетал, отдаваясь во все уголки тела угрожающим звоном, словно в расставленную пауком ловушку залетела не муха, а шершень-переросток, от чьих яростных движений ловчая сеть трещит по швам, грозя вот-вот лопнуть.
Ольга растянула губы в улыбке, сказала холодно:
— Вижу, местные вас боятся, но… я не местная.
Устав спорить, девушка бросила зло:
— Да какая разница.
— Может и никакой, — отстраненно бросила Ольга, перехватывая тянущуюся к сумочке руку.
Ладонь привычно сложилась, захватывая пальцы и выгибая кисть противницы, так что та вскрикнула от боли, упала на колени. Распахнутые в испуге глаза только что наглой девушки, исполненный ехидства взгляд «конкурентки», восторженные взоры «тусовки», промелькнули калейдоскопом, разлетелись, вытесненные перекошенным от ярости лицом парня, что с угрожающим криком подался вперед.
Голова дернулась, уходя от нацеленного в лицо удара. И в этот момент черный клубок в груди лопнул, разошелся ослепительным потоком, разгоняя по телу волну ярости. Рука по-прежнему сжимает пальцы жертвы, не для удержания, для упора. Правая нога резко взлетает, высоко и свободно, как на тренировке. Удар. Голова парня мотается, как у болванчика, густо брызгает слюна.
ГЛАВА 16
Застывшие лица пришлых, отвисшие челюсти местных. Как странно, один удар решает больше чем все разговоры, вместе взятые. И вот, еще мгновение назад уверенные в себе, напористые ребята отшатываются, покрываясь мертвенной бледностью. Урок закончен, можно остановиться, вернее, даже нужно. Оборзевшим зверятам достаточно короткой трепки, и нет нужды бить и калечить сподвигнутую дурью и безнаказанностью молодежь. Но, переполняющая тело мощь требует выхода, подстегиваемая поднятой со дна души черной волной ярости, не позволяет остановиться, растягивая сладостный миг
