Когда она взялась за ручку входной дверцы, позади скрипнули половицы.
— Решила прогуляться?
Ольга замедленно повернула голову, взглянула на Ярослава, замершего в проеме с обиженным видом, стараясь не выказать раздражения, сказала замедленно:
— Немного свежего воздуха не повредит. Мне по-прежнему не очень хорошо.
— Не поздно? — Ярослав покосился на часы.
— У нас спокойный район, ничего страшного не произойдет, — выдавила Ольга и стремительно вышла из квартиры.
Улица встретила морозом, и уже через пару минут Ольга ощутила, что впопыхах оделась недостаточно тепло, но возвращаться не стала. Внутри, переполняя, словно пар в перегретом чайнике, клокотало раздражение. Пытаясь успокоиться, Ольга шла, не разбирая дороги, но раздражение не проходило, наоборот, в памяти начали всплывать придирки Ярослава по разным мелочам. И если раньше они не выглядели важными, воспринимаясь, как обыденные шероховатости совместной жизни, то сейчас казались до невозможности обидными, побуждая вновь и вновь обращаться про себя к виновнику с исполненной гнева, яростной тирадой.
Ольга пошла быстрее, затем побежала, выдавливая недовольство усиленной нагрузкой. Пробежка сказалось благотворно, раздражение заметно спало, и хотя не ушло совсем, затаилось глубоко внутри злым колючим шаром. Замедлив шаг, Ольга осмотрелась, с удивлением обнаружив, что находится возле входа в парк, окружающий старый кинотеатр.
Память услужливо выдала картинки последнего посещения парка. Губы сами собой растянулись в нехорошей ухмылке. Агрессивно настроенные незнакомцы, попавшиеся в прошлый раз, сейчас оказались бы как нельзя более кстати. Колючий шар внутри содрогнулся, запульсировал, предвосхищая момент, когда ситуация позволит вновь разрастись, заполнив собой тело, выплеснуться во всесокрушающем яростном вихре.
Вдохнув воздух полной грудью, Ольга двинулась вперед. Ноги мгновенно утонули в снегу по щиколотку, судя по всему дворники не баловали окружающие кинотеатр аллеи особым вниманием. Впереди забрезжили тусклые пятна фонарей, и Ольга ощутила досаду, мягкий сумрак парка успокаивал и навевал мечтательное настроение.
Достигнув фонаря, Ольга обратила внимание на дорожку. Ранее сливающийся в нечто серое и бесформенное, снег весело заискрился, распался на тысячи блесток. Но взгляд не обратил внимания на сказочное великолепие зимнего покрывала, прикипел к цепочке следов. Мельком оглядев испещренную оттисками подошв поверхность снега, Ольга двинулась вперед, ощущая азарт преследующего добычу охотника.
Освещенное пространство закончилось вместе с рабочими фонарями, и аллея вновь погрузилась во тьму. Ольга еще некоторое время всматривалась в снег под ногами, но вскоре махнула рукой. Поплутав по парку, она вышла на знакомую площадку к зданию кинотеатра. На этот раз снег не шел, и площадка открылась, как на ладони.
Возле стены темнеют силуэты людей, доносятся отголоски речи. Ольга обратилась в слух, одновременно втянула носом воздух. Негромкая, речь то и дело прерывается смешками, слышны женские голоса. В воздухе разлит тонкий запах алкоголя и ароматизированных сигарет. Раздражение почти улеглось, но не настолько, чтобы предпочесть уединение общению. Постояв в раздумии, Ольга двинулась в сторону людей.
Выглянула луна. Голоса стихли, а люди начали поворачиваться. Сперва оглянулся один, за ним другой, и вскоре все смотрели в ее сторону. Ощущая на себе испытывающие взгляды, Ольга приблизилась. От группы отделился один из парней, раскинув руки, шагнул вперед, воскликнул:
— Кто к нам пришел!
Узнав Александра, Ольга улыбнулась, сказала с подъемом:
— Здравствуй, здравствуй. Давно не видались.
Навстречу выдвинулся Валерий, заглядывая в глаза, произнес искательно:
— Какими судьбами? После того раза я думал ты… — Он запнулся, не решаясь продолжить.
— Забуду суда дорогу? — ехидно поинтересовалась Ольга. — Из-за такой мелочи?
— Ни фига себе мелочь, — присвистнул один из парней. — Троих свалила, как делать нечего.
Ольга покосилась на говорившего, смутно припоминая, что во время потасовки он также присутствовал, сказала серьезно:
— Я польщена вашим вниманием, но давайте уже сменим тему, а то подруги ваши, — она мотнула головой на притихших девушек, — уже волком смотрят.
Сашка отмахнулся, сказал со смешком:
— Хоть медведем. После небезызвестных подвигов тебе слова поперек никто не скажет. Самоубийц нет.
Валерий спохватился, сказал поспешно:
— Ведь ты так не сказала, просто гуляешь, или пообщаться пришла?
Ольга ответила с ноткой сомнения:
— Вообще-то просто, но, раз встретились, можно и поговорить.
Не смотря на молодость и некоторую бестолковость собеседников, Ольга ощутила что пристальное внимание ребят приятно щекочет самолюбие, давно на нее не смотрели с таким откровенным восторгом. Девушки хоть и косились с подозрением, но в бросаемых на Ольгу взорах сквозила скорее зависть чем неприязнь. Возникло давно забытое ощущение души компании, когда ловят каждое слово, ожидая похвалы, или очередной удачной шутки. Захотелось, чтобы народу вокруг стало больше, и не зеленой молодежи, что горазда лишь заглядывать в рот и поддакивать, а людей постарше, располагающих устоявшимися взглядами на жизнь.
Оглядев компанию, Ольга поинтересовалась с ноткой разочарования:
— Что-то не больно-то вас много. А говорили, тусовка — о-го-го! — Она покосилась на Александра.
Тот воскликнул, защищаясь:
— Кто ж знал, что ты заявишься. Было бы больше. Да и не вечер еще, придут, может быть. Тут все же не кружок по интересам. Народ свободный, приходят, когда хотят.
Валера, что в ходе разговора всматривался куда-то в сторону, растянул губы в улыбке, сказал:
— А вот и остальные.
Все завертели головами. Повернулась и Ольга, взглянула на возникшие на выходе одной из аллей, и теперь неторопливо приближающиеся фигуры. Взгляд выхватывает из сумрака силуэты: двое, трое, четверо… Слух улавливает смешки и обрывки слов. Внутри, вместе с привычной настороженностью, рождается радость. Приближающаяся раскованной походкой группка молодежи ощутимо старше присутствующих детей, голоса ниже, речь свободнее.
Вечер заиграл новыми красками, а губы растянулись в улыбку. Среди подошедших Ольга заметила Геннадия. Старый знакомый двигается неторопливо, рядом, держась за руку, идет невысокая полная девушка с брезгливой гримаской на лице. Геннадий высокомерен, то и дело сплевывает на снег, но в обращенных на шагающих рядом парней взглядах мелькает уважение, если не сказать больше.
Ольга сместила взгляд, осматривая остальных. Трое парней шагают первыми, отстав на пару шагов, стайкой следуют подруги. В отличие от девиц одежда на парнях не броская, но добротная, подбитые мехом длинные кожаные куртки, выглаженные в стрелку брюки, высокие зимние ботинки на толстых подошвах, аккуратные кепочки.
На фоне разношерстно разодетой компании парни смотрятся чужеродно, словно к стайке резвящихся детей за какой-то надобностью
