– Возможно, – осведомился Холпин, – стоит эвакуироваться?
– Я об этом подумаю. Сперва мы должны забрать из сокровищницы обломки королевских меча и чаши, потому что некроманту, я уверен, найдется до них дело, – о персоне лорда-канцлера Кинриг не упомянул, словно та не имела в его глазах никакого значения. – Пойдемте, времени совсем немного, но если поторопимся, имеем все шансы успеть. В конце концов, даже если мы утратим столицу, никуда не денется расквартированная в фортах и гарнизонах армия. Едва ли этот пес всесилен – и у его возможностей должен найтись свой предел.
Решительным шагом маршал Кинриг двинулся к выходу из галереи. Лорды Элворт и Холпин, а также вся имевшаяся у них свита и прочие бойцы, оставшиеся на ногах, последовали за ним. Гледерик и Колдер тоже постарались не задерживаться. Покидая надвратную галерею, на чьем покореженном окровавленном полу остались лежать бездыханными многие из явившихся сюда час назад по приказу Кинрига защитников замка, Дэрри подумывал, что пока дела складываются самым паршивым образом. Айдан Бирн нанес свой удар – и тот оказался вполне успешен.
На Айдана словно обрушилось само небо. Он едва передвигал ногами, сердце билось, казалось ему, через раз, пальцам и то приходилось прикладывать недюжинное усилие, чтобы удерживать в подчинении едва не срывающиеся с привязи обезумевшие энергетические потоки. Некроманту никогда прежде не доводилось управляться с подобными силами – и у него только чудом получилось их обуздать. Помогала Клэг, чьей мелодии, казалось ему раньше, вполне хватило бы на то, чтобы сорвать землю и небо с привычных им мест – но помогала не столь хорошо, как он надеялся раньше. Сейчас Айдану едва хватало силы старинного артефакта, изготовленного некогда величайшими друидами Придейна.
Некромант с трудом выдержал, когда чародеи лорда Элворта замкнули его в сеть извивавшихся молний, будто поместив в сверкающую клетку. Заклинание оказалось мастерским, изготовленным на совесть, щедро наполненным мощью. Некромант справился, сумел его расплести, хотя и расплатился за это режущей болью в желудке. Потом потребовалось перебросить сначала один, потом второй ударный отряд на крепостной двор замка Кольдингов. У Айдана получилось и это, хотя носом после этого пошла кровь. Спасибо Элене, не покидавшей его ни на миг – кузина немедленно вытерла его лицо нашедшимся у нее платком, а то его собственные руки оставались занятыми.
Продолжая использовать возможности, предоставленные ему волшебной флейтой, Айдан вновь вызвал из небытия виверну, как делал это прежде в Акарсайде. Скрытая до времени заклинанием невидимости, тварь парила над замком – а он, подключаясь время от времени к ее зрению, отслеживал, как идет сражение внутри крепостных стен. Опять же, как тогда, в Акарсайде, когда его внимание привлек вооруженный арбалетом до крайности верткий рыжеволосый воин. Тот же самый бродяга, который выручил мальчишку ночью ранее, в древнем кромлехе. Явившийся туда после того, как юный Гарет обратился к магии. Сомнений не оставалось – мальчишка призвал из-за грани миров кого-то себе на помощь. Призвал… что-то.
Пока обороняющиеся проявили себя крайне неплохо – однако у Айдана еще оставались скрытые резервы бойцов, покорно дожидавшихся своего часа в пространстве между мирами, и он знал, что выпустит их в бой, как только наступит подходящее время. Пока что они бы только зря мешались в царившей между замковых построек толчее.
Чародеи Элворта выставили магический барьер на пути к проломленным Айданом ранее воротам – и каждый сделанный им шаг доставлял теперь некроманту мучительную боль. Однако он продвигался вперед, поминутно сплевывая под ноги кровью и желчью, а вместе с ним шли и его солдаты. Айдан знал, что они должны, попросту обязаны прорваться – на кону стояло равновесие мира. Ему следует немедленно овладеть замком, сделаться властителем Регеда, найти чашу Фуахд и меч Тейн, приступить к исполнению ритуала. «Пусть считают меня чудовищем, тираном, вырвавшейся из Бездны тварью – но я сделаю, что обязан, иначе мне и вовсе не следовало рождаться на свет».
Где-то впереди скрывались незаконный отпрыск принца Брейта и странный парень, составивший ему компанию, несущий на себе явный отпечаток силы и власти драконов. Айдан не сомневался, что враги постараются ему помешать, и готовился встретить их натиск достойно.
Наконец некроманту удалось преодолеть выставленное колдунами Элворта блокирующее заклятие – да и оно само начало к тому времени иссякать. Перед этим он успел обнаружить, откуда чары изначально сплетались, и направил на тот участок стены еще своих мертвых солдат. Пусть отвлекут чародеев, дабы те потеряли возможность поддерживать созданный ими барьер. Помогло – воздух, до этого представлявший из себя плотное тугое месиво, снова сделался нормальным, боль отступила, путь к привратному туннелю оказался свободен.
Там их уже ждали защитники. Айдан спрятал флейту в карман, пусть та подождет своего часа, и вытащил меч, во главе своего авангарда врываясь в темный проем под привратной аркой. Элена следовала рядом, без устали вздымая клинок, лезвие ее сабли окрасилось алым. Напитался кровью и меч Айдана. Он проламывал щиты, пробивал кольчуги, разрывал плоть. Сам некромант, разумеется, не испытывал никакого поэтического упоения боем, о котором обожают рассуждать на пирах хорошенько подвыпившие рыцари. Это просто работа – нудная, тяжелая, неприятная, но сделать ее необходимо. Когда-то, много лет назад, он допустил страшную ошибку, граничащую с преступлением – повелся на посулы зазнавшегося принца, наломал дров, и теперь вынуждена расплачиваться приютившая его страна.
Он обязательно все исправит, говорил себе Айдан, снося головы с плеч. Путь, который он избрал – единственно возможный, других попросту не осталось. Лорды Регентского совета, надменные и себялюбивые, приди он к ним с повинной и расскажи все, как оно есть, ни за что бы ему не доверились, не воспользовались бы предложенным им способом, единственно позволявшим все исправить. Заточили бы его в темницу, обезумевшие от гордыни, и истратили бы драгоценное время в бесплодных попытках провести собственный ритуал, пока мир принялся бы разрушаться. «Пусть лучше подчиняются мне – а дальше я знаю, как действовать».
Некромант шел, не обращая внимания на царапины и мелкие раны, преодолевая нахлынувшую усталость, не помня ни о чем, кроме поставленной цели. Свистел, находя себе добычу, меч. Свистели и стрелы, выпущенные защитниками замка. Айдан сжигал их в полете, снова и снова отхаркиваясь кровяными сгустками. На него бросился копьеносец, совсем молодой по виду мальчишка, и отчаянно храбрый, похоже. Айдан, ловко извернувшись, перерубил древко его копья, а затем исполосовал острой сталью живот. Когда парень упал, наступил сапогом на бешено задергавшийся кадык. Рядом
