Очень не хватало магической силы – но она продолжала молчать. Значит, придется обходиться без нее – как обходился половину проведенной в скитаниях жизни. Гледерик взмахнул мечом, отбивая неприятельский выпад, поразил стоявшего справа лакея в бедро, вывернул руку, встречая удар от левого, сделал пируэт, обходя противника с фланга, и ударил ему в бок. Тот отшатнулся, упал, окровавленный, и Дэрри немедленно сделал шаг вперед, навстречу его раненому половиной минутой прежде товарища, чтобы проткнуть ему горло. Затем вернулся к лежащему на полу, добивая. Получилось вполне гладко, хотя и потребовало куда большей сосредоточенности, нежели недавние стычки с мертвыми воинами некроманта.
К тому моменту, как Гледерик добрался до Грегора Холпина, Остин Колдер уже валялся у ног последнего из оставшихся в королевском замке пэров Коронного совета. На губах капитана Коронной армии Регеда, на короткий миг, пусть и практически формально, сделавшегося королем, пузырилась кровь. Взгляд бастарда, за последние дни неоднократно бившегося с Дэрри плечом к плечу и спасавшего ему жизнь, стекленел, а в груди зияла глубокая рана. Человек, с которым Дэрри прошел огонь и воду, пытаясь спасти это треклятое королевство, погиб, не успев и стакана воды выпить после того, как, вполне вероятно, все наконец завершилось. Гледерик остановился, пытаясь восстановить дыхание, и поднял клинок, направляя его острием на лорда Грегора.
Тот взмахнул шпагой, смахивая с нее капельки крови, и спокойно сказал:
– Существует причина, по которой вам не стоит меня убивать, капитан.
– Если так, – процедил Гледерик, глядя ему в глаза, – извольте ее назвать поскорее.
– Королевство Регед, – спокойно сказал Холпин, не меняясь в лице и не выказывая страха. – То самое королевство Регед, ради которого несколько минут назад вы были готовы пожертвовать жизнью, пусть я и не знаю, что за сила уберегла вас в конечном счете. Убив меня, вы уничтожите тем самым результаты своих трудов. Подумайте сами – Регентский совет уничтожен. Погиб лорд-канцлер, погиб также маршал Кинриг, стоявший за заговором, что едва не возвел капитана Колдера на трон. Погиб генерал Мейсон, командовавший столичными войсками. Если ничего не предпринять, в ближайшие часы город утонет в хаосе – а за ним и все королевство. Горожане и без того близки к бунту – а с падением Регентского совета он сделается неизбежен. Оголодавшая толпа примется крушить закрома и амбары, штурмовать купеческие склады, а под шумок всякая шваль станет грабить, насиловать и убивать. Потребуется кто-то, чтобы навести порядок, кто-то, кто вправе отдать приказ уцелевшим офицерам, кто-то, кто загонит мародеров обратно в подполье. Скажи честно, вы такой человек, капитан Брейсвер?
Раньше он не колеблясь ответил бы, что да.
– Я не знаю, – сказал Гледерик.
– Честный ответ, – кивнул ему Холпин. – Могу заверить – таким человеком точно не был капитан Остин Колдер. Я уже некоторое время собирал о нем сведения, и убедился в этом. Вспыльчивый, недальновидный, привыкший рубить с плеча… Даже провозгласи я его королем при всем собрании знати, лорды Регеда плюнули бы бастарду в лицо и растащили бы наше и без того невеликое государство на сотню удельных княжеств. Его восшествие на престол означало бы падение Регеда – особенно когда выяснилось бы, что маршал Кинриг уничтожил ради него почти всех прочих законных претендентов, а эта правда бы непременно всплыла.
– А вы, значит, – сказал Дэрри, – спасете эту страну.
– Может быть, – подтвердил Холпин. – А возможно, и нет – но я хотя бы предприму все усилия, и начну прямо сейчас, если вы позволите мне перешагнуть этот порог. Я дальний родственник королевской династии – но хотя бы законный. Я три года входил в состав Регентского совета и половину жизни провел при дворе. Я знаю людей, которым следует отдать нужные приказы. Знают людей, которые эти приказы выполнят. Я не самый плохой казначей, раз уж это королевство до сих пор не погибло. Возможно, и королем сделаюсь не самым ничтожным. Подумайте сами, кто лучше – честолюбивый бастард, привыкший только махать мечом, или опытный царедворец, кое-что смыслящий в управлении страной?
Нечто внутри Гледерика призывало прекратить этот разговор. Выбить у Холпина из рук шпагу, а затем завершить с этим делом, снося ему головы с плеч или кромсая живот. Память о друге и товарище, валявшемся в двух шагах бездыханным, призывала его к этому. Однако в памяти вновь встал Иберлен, на короткий миг обретенный им после десяти лет путешествий и военных походов. Вспомнилась страна, которую он, Дэрри Брейсвер, потомок высокого дома Карданов, встретил мирной и процветающей, а оставил, ввергнутой в тьму и огонь. «Еще одно разрушенное королевство – вот, что я оставлю после себя? Колдера этим все равно не вернуть».
Словно заметил его сомнения, Холпин сказал:
– Уходите, сэр Гледерик. Дальше – не ваша война. Уходите, и я не стану преследовать вас. Оставьте Регед, вы сделали для него все, что могли. Вы чужак в нашем мире – но сам этот мир огромен, и, уверен, вы найдете в нем причитающееся вам место.
Одну очень долгую минуту Гледерик смотрел на Грегора Холпина, одновременно вспоминая Раймонда Айтверна и Брайана Ретвальда, Джейкоба Эрдера и Александра Гальса, которые предстали перед его мысленным взором столь же явственно, как недавно призванные иномирной тьмой здешние мертвецы. Затем Дэрри сухо кивнул убийце своего друга, вложил меч в ножны и пошел прочь. Он не смотрел больше ни на чашу Фуахд, все еще наполненную вином и стоявшую на краю стола, ни на меч Тейн, так и не выпущенный Колдером из омертвевшей руки, ни на брошенную им, валявшуюся на окровавленном ковре, меж мертвых тел, флейту Клэг, способную призывать духов из-за грани. Гледерику больше не было дела до королевских реликвий Регеда. Он хотел верить, что безумный ритуал, который они с Колдером затеяли, в самом деле завершился успешно.
«Но если даже нет, я остался
