Ледяные статуи фехтовали, как вскоре выяснилось, на загляденье – их мастерство оценили бы даже лучшие из паданских дуэлянтов или тарагонских бретеров. Дэрри отбивался как мог, но усталость все равно понемногу брала свое. Шутка ли, несколько суток совершенно не спать и трястись вместо этого в седле, блуждать по лесам и орудовать клинком. Гледерик не вполне понимал, существом какой именно природы он сделался после собственной смерти, но даже ожившим покойникам, похоже, иногда требуется отдых.
Дэрри крутился и вертелся, парировал и нападал, уворачивался и делал финты, но его собственные удары, иной раз вполне удачно приходившиеся в цель, не причиняли ледяными големам даже малейшего вреда. Обычный лед вполне успешно крошится, стоит хорошенько садануть по нему мечом или сапогом, но на этом не оставалось ни сколов, ни трещин, хотя Гледерик успел достать своих противников уже не меньше десятка раз. На его глазах Колдер заехал одному из големов полуторником прямо по голове – и капитанский клинок бессильно отскочил от ледяной башки, вовсе не снеся ее, против чаяния, с плеч.
Атакованный капитаном голем пошатнулся, но устоял, и тут же вновь пошел в бой. Составленное изо льда лицо выглядело безупречным – тонкий нос, высокий лоб, крепкий подбородок, решительный рот. Отсутствовали лишь глаза, как если бы неведомый скульптор решил, что вылепленной им изо льда статуе они совсем ни к чему. Данное обстоятельство, впрочем, никак не мешало тварям ориентироваться в пространстве.
Гледерика дважды или трижды ранили, в придачу к уже имевшимся царапинам, но по счастью довольно легко. Куртка, впрочем, все равно грозила превратиться в лохмотья, по плечам и рукам струилась кровь, начинало кружить голову, и Гледерик вполне допускал, что следующий пропущенный им удар вполне может оказаться погибельным. Интересно, способен ли погибнуть мертвец? Проверять не слишком хотелось. Он мельком заметил, что Колдер тоже получил ранение, в руку, а вот дорогие товарищи топтались за спиной, подле портала, открываемого мертвой деревенской подружкой Гарета. Скорее бы они управились – а то ведь можно и вовсе не выбраться отсюда живыми…
Лишь когда Элена Крейтон прочертила в воздухе клинком горящие знаки, немедленно принявшиеся сплетаться в пылающую паутину, преградившую дорогу к порталу и раскинувшуюся от пола и до потолка, от одной стены до другой, Гледерик сполна осознал, что чокнутая мамаша Гарета все-таки предала их. Без сомнения, у нее имелись причины так поступить – но копаться в них, ища треклятой мрази оправдания, совсем не хотелось.
– Конченая ты сука, – слетело у Гледерика с уст.
Он не был уверен, что леди Крейтон его услышала – но хоть душу отвел.
– Не следовало все-таки ей доверять, – пробормотал себе под нос Колдер.
– Вы прямо мысли мои озвучиваете, господин капитан.
Под ногами трясло, будто пол вознамерился расколоться, стены дрожали и даже потолок едва не обваливался им на голову. Дэрри охотно бы поглядел, не собирается ли порядком оторопевший лорд Крейтон вмешаться в происходящее и хоть как-то воспрепятствовать своей сумасшедшей родственнице, да только случая пронаблюдать за этим, к сожалению, не представилось. Призванные неведомой магией безглазые ледяные уродцы насели с новым азартом, не оставляя ни единой свободной минутки, ни одного лишнего вдоха. Приходилось тратить все силы до последних, чтобы не отправиться вторично на тот свет, а еще больше нельзя было отступать. Гледерика не слишком вдохновляла перспектива упереться затылком в пламенную сетку, продолжавшую бешено трещать и разбрасывать прямо под ноги искры.
Бросив себе за плечо поспешный взгляд, Дэрри успел увидать, как портал погас, схлопнувшись без остатка. Пространственные ворота поглотили в своем чреве Гарета, Анвин и проклятую небесами леди Элену. На месте, где еще несколько минут назад распахнулось окно в пламенеющую бездну, теперь клубилась одна лишь непроглядная тьма. В иных обстоятельствах можно было бы попытать удачи в раскинувшемся за пределами обрубленного коридора мраке, да только выставленная леди Эленой огненная сеть, прежде преграждавшая путь к порталу, ко всей досаде никуда не пропала.
– Готовы к смерти? – спросил капитан Колдер, отбивая очередной вражеский выпад.
– Я уже умирал однажды, и весьма недавно причем, – правда о своем прошлом, прежде тщательно скрываемая, теперь совершенно непринужденно сорвалась с языка. В некоторые моменты приходится забыть о любых скрытности и осторожности – просто потому, что они становятся совсем ни к чему. Как жаль, однако, что пропал арбалет… да впрочем, он бы все равно сейчас не помог. – В мои планы не входит делать это во второй раз!
А капитан тертый калач – удивился, приподнял брови, но лишних вопросов задавать не стал. В любом случае у Гледерика не нашлось бы времени на них отвечать – твари опять полезли в атаку, и пришлось как следует зазвенеть клинками. На них с Колдером напирало несколько десятков, если оценивать на глаз, оживших ледяных статуй, пусть даже в узком коридоре големам было толком не развернуться и не напасть сразу всей толпой. Впрочем, какая вообще разница, три противника против тебя выступило или тридцать, если твой клинок не способен сразить даже одного? В таких обстоятельствах могут спасти только магия или чудо. Чудес Гледерик на свою грешную голову не заслужил, это он знал совершенно точно, ну, а что касается магии…
Насчет магии он не был бы столь уверен.
Серебристый вражий клинок промелькнул прямо перед глазами, Дэрри успел отшатнуться в самый последний момент, и острое лезвие, что в противном случае разрубило бы ему голову пополам, в итоге лишь обожгло щеку. Лицо залило жаром, перед глазами заплясали алые пятна, а в голове внезапно зазвучал голос, пришедший из давнего, почти забытого прошлого: «Я могу дать вам магию, лорд Кардан. Я способна научить вас призывать ветер, или управлять дождем, или заклинать духов и разговаривать с ними. Вы сможете угадывать прошлое – а если потребуется, то и будущее тоже. Вы сумеете подчинить себе волю человека, если он слаб, или уничтожить, если силен».
Мир подернулся пеленой, на краткую долю мгновения наполненный ледяными химерами темный коридор исчез, сменившись поляной в полузнакомом ночном лесу, освещенном ясными звездами. Вокруг громоздились сосны и ели, готовился погаснуть костер, и за пределами отбрасываемого им круга света бесновались голодные жадные тени. Прямо перед Гледериком, испуганным и совсем молодым, стояла вынырнувшая из темноты тварь, способная менять лица, оборачивающаяся то древним старцем, то эльфийской наружности юнцом. Тварь, владевшая
