— Пей, — кивнул на чай Санье, присаживаясь. — Если уж не можешь ничего мне рассказать, так хоть просто побудь рядом.
И пусть эта просьба была произнесена обыденным тоном, я в ней столько всего услышала, что… лучше бы не слышала! Чтобы хоть как-то заполнить возникшую после этих слов неловкую тишину, принялась быстро нить чай, не обращая внимания на то, что горячий напиток обжигает. И так кстати вспомнила о причине своего визита.
— Кстати, ты мне обещал устав, — напомнила, прихлебывая обжигающую жидкость.
— А, ну да, — как-то растерянно ответил он.
Встал, взял свою сумку и удалился за шкаф. А вернулся уже с заветным листком.
— Ты действительно считаешь меня такой дурой? — поинтересовалась я, но как-то равнодушно.
Просто поняла, что листок с уставом был у Сана с собой, а он все равно потянул меня к себе в комнату. Это, конечно, мне не понравилось, но отчего-то было наплевать на данный факт. Ну обманул, и что с того? Значит, ему так было нужно. Не устраивать же из-за этого истерику, верно?
А Санье подошел, бросил листок на стол, развернул меня к себе вместе со стулом, присел на корточки, отобрал из непослушных рук кружку и, заглядывая в глаза, спросил:
— Так почему Крант тебя так охраняет, Даенок мой? Уж сейчас-то ты можешь мне сказать правду? Не думай, просто скажи, и я помогу.
— Не поможешь, — упрямо помотала я головой, в которой вдруг стало как-то гулко и свободно, словно все мысли разбежались.
— Даяна, доверься, — вкрадчиво попросил Сан, обхватив мои запястья и большими пальцами поглаживая их тыльную сторону. — Я вижу, что тебя запугали, по своей воле ты не решишься попросить помощи. А я не готов сдаться. Малышка, расскажи. Мне нужно узнать, я должен понять, разобраться, принять меры…
И заглянул мне в глаза, а я не смогла отвернуться, внутри стало так тепло, будто подул летний ветерок. Трава вокруг зашумела, и лугом запахло, на котором мы с дедушкой, когда я была маленькой, пикники устраивали… пикник… Тэран и его будто увеличившиеся янтарные, с зелеными искорками глаза. Так близко… Последнее видение оказалось настолько отрезвляющим, что я мгновенно встрепенулась, попыталась отогнать туман, но меня перехватили за ладони и очень нежно попросили:
— Расскажи, — а потом жестче, сжав пальцы почти до боли, добавили: — Я ведь могу и по-другому, Даяна. Но не хочу… не хочу уподобляться ему. И сейчас стремлюсь всего лишь побороть твой страх. Доверься мне, малыш.
Перед глазами все плыло, секундное просветление затмилось новой волной дурмана, какого-то странного, не лишающего мыслей, но в то же время заставляющего их путаться. У меня что-то спрашивали, и мне очень хотелось рассказать, но что-то мешало, не позволяло быть откровенной. Страх, какой-то неправильный, почти заглушенный этим влиянием страх не желал отступать до конца. И я прошептала, каждое слово произнося с неимоверным трудом:
— Не могу, нельзя, опасно.
— Я огражу тебя от любой опасности, — пообещал Сан, продолжая сжимать мои ладони.
— Для тебя опасно, — через силу выдохнула я.
— Он мне ничего не сделает, Крант меня не тронет, — продолжил уговаривать Сан.
— Не он, она опасна… — прошептала я, едва ворочая языком.
А потом случилось что-то… В общем, наверное, что-то особенное и очень важное, но я уже не могла разобрать, что важно, а что нет.
Послышался грохот, что-то затрещало, зеленая вспышка озарила все вокруг, а за ней последовало несколько красных вспышек, мимо меня пронеслась какая-то тень, опять послышался грохот, следом стон, а потом меня кто-то подхватил на руки. В голове была полная неразбериха, но я успокоилась. Стало так уютно, как дома, а еще тихо и приятно, будто теплая вода обнимает со всех сторон, и ветер… или шум воды. Глаза решительно не желали открываться. Но сквозь пелену дурмана я расслышала едва различимый шепот:
— Спи, моя девочка, я подожду.
Было жарко, но в то же время и приятно-освежающе. Первые ощущения заставили растеряться — показалось, будто я по шею нахожусь в прохладной воде, а выше пылает нещадное пустынное солнце. «Странный сон», — подумала я и распахнула глаза… чтобы тут же захлебнуться криком.
Дыхание перехватило, единственная мысль, которая посетила голову, не радовала. Я горю!
Но уже в следующее мгновение меня развернули, и тут же посетила другая мысль: «Меня сейчас задушат!»
Уже потом, вдоволь накричавшись и вняв приказу заткнуться, я осмотрелась и обнаружила себя в небольшом озере или пруду, не знаю, как верно называется этот водоем. Так все-таки, значит, топят? Совсем запуталась… Вокруг пылал огонь, шипела лава, было жарко. Но больше всего напугало меня не это — в истинный ужас привело осознание, что я сижу на коленях у магистра Кранта по шею в воде, а после того, как закричала, он меня еще и развернул лицом к себе… и усадил на себя, как наездницу. Так мы и сидели лицом друг к другу. Он продолжал на меня смотреть, а я — на него…
— Успокоилась? — устало поинтересовался куратор.
— У-у-ус… у… — промычала я невнятно.
— Значит, еще не успокоилась, — констатировал магистр.
Вяло кивнула и попыталась слезть с его коленей, но была тут же крепко схвачена и прижата к груди.
— А-а-а… — начала было я, но была прервана категоричным:
— Сначала успокойся.
— У-у-уже, — выдохнула я, упираясь руками в его грудь.
— Не верю, — хрипло произнес Крант, опустив взгляд.
Я тоже опустила взгляд и залилась краской. Вода была кристально прозрачной, и моя намокшая блузка тоже стала… прозрачной. А еще магистр начал дышать. Угу, дыхательную гимнастику практикует. И не то чтобы он раньше не дышал, но сейчас у него это выходило особенно замечательно, так что не заметить было сложно. И ладно бы он только дышал, так он же еще и прижимал меня к себе, а мы в интересной позе. Может, я не гуру отношений между мужчиной и женщиной, но анатомию в школе изучала. Так что сомнений не оставалось — меня очень рады видеть. Я это буквально собой чувствовала! Только бы радостью делиться не начал… Да, именно сейчас до меня дошло, о какой радости тогда вещал магистр Крант
