– Что? Я профессиональный медик и могу вам все объяснить. Вероятная причина вашего плохого самочувствия заключается в том, что прошла уже неделя с последнего приема препарата.
«Мне станет лучше, как только я уйду отсюда».
– Вы ни с кем не обсуждали наш эксперимент, верно? – спросил у нее доктор Бреннер. Он шагнул ближе, махнул рукой, чтобы прикатили машину, и принялся закреплять электроды на висках Элис.
– Я же знаю, что нам запрещено.
Она действительно никому не говорила. Только собиралась – в тот день, когда пришла в закусочную к Терри. Но потом появился ее бойфренд и сказал про оружие, и тогда Элис поняла, что с этим желанием разбирать механизмы на части она и правда чувствует себя больше оружием, чем человеком…
Это глупо. Она знала, что это глупо.
– Хорошо, – Бреннер положил руку ей на плечо и слегка подтолкнул, чтобы она легла на кушетку. – Давайте в этот раз увеличим напряжение тока.
Доктор Паркс нервно прижала руку к шее.
– Вы уверены, что это удачная идея? Если она плохо себя чувствует…
– Это ее взбодрит, – ответил доктор Бреннер. И добавил, обращаясь уже к Элис: – Не так ли?
И что ей оставалось делать, кроме как кивнуть? Он поступил противоположно тому, что пообещал Терри.
Элис закрыла глаза и принялась ждать. Она решила, что точно не будет кричать, плакать или издавать еще какие-то звуки. А потом сквозь нее прошла молния, и Элис начала жадно ловить ртом воздух. Под закрытыми веками поплыли яркие искры.
Нет, не искры.
А те растительные споры, которые ей не удавалось поймать.
Элис отправилась в тихое место внутри нее самой, под слоем реальности, от которой хотелось сбежать. Здесь она чувствовала себя лишней деталью, ни с чем не соединенной. Изнанка – так Элис начала мысленно называть это место. Это был разрушающийся иллюзорный мир, наполненный тенями.
Сегодня тени были неподвижны, на стенах и стеклах проступили трещины, на полу протянулись мертвые и высохшие стебли растений. Элис прокрутила в голове калейдоскоп образов, чтобы убедиться – здесь все еще есть жизнь. Она жива.
Сегодняшняя доза – это нечто.
Элис повернулась вокруг себя, закрывая и открывая глаза. С каждым разом тени становились больше. Поднялись подсолнухи, но они были совершенно бесцветные. У Элис закружилась голова.
Вдруг она почувствовала за спиной движение и резко обернулась.
Монстр, блестящий и тонкий. Похожий на сон. На кошмар.
Он словно вышел из комиксов, которые читали ее двоюродные братья. Такое существо получится, если разобрать что-то живое на части, а потом неправильно собрать. Руки слишком длинные. Голова похожа на темный цветок.
Она подумала, что этому монстру тоже может нравиться разрывать все на части.
– Элис, вы меня слышите? – раздался голос доктора Паркс. – Можете открыть глаза, если хотите.
Качнулись черно-белые подсолнухи, монстр слился с ними и исчез. Может, он с самого начала был одним из них? Стайка бабочек вылетела между раскачивающихся стеблей, и подсолнухи снова стали золотисто-желтыми.
Элис открыла глаза в реальном мире, в лаборатории. Первый, кого она увидела, был Бреннер.
– Монстры, – сказала Элис. – Конечно, они есть у меня в голове.
И пока они остаются там, все будет в порядке. Правда же?
7.Терри погрузилась в себя и совершенно забылась. Так прошла минута, и еще одна, и еще. Она невидящим взглядом изучала стены, пол, потолок… Потолок! Она смотрела на него, а он двигался. Словно облака, бегущие по небу. Все обыкновенное стало необыкновенным и странным через призму окутанного наркотиком разума. И к тому времени, как она вспомнила, что собиралась расспросить доктора Бреннера насчет звонков в ее университет и дяде Элис, он уже вышел из кабинета.
Неизвестно, куда отлучился Бреннер, но санитар ушел вместе с ним. На этой неделе сеанс проходил в маленьком помещении, кроме нее, тут никого не было.
А значит, не будет и фоновых разговоров в те минуты, когда Терри мысленно возвращается в события, о которых сожалеет и хочет поступить иначе.
Если она не спросит Бреннера, то опять забудет. Во время кислотного теста вспоминается что угодно…
Он ведь не будет возражать, если она пойдет и поищет его? Терри решила, что нет, не будет. Он никогда не говорил, что она должна сидеть на одном месте.
Терри встала и подошла к двери. Ручка легко повернулась. Значит, дверь оставили незапертой. Это знак – надо идти дальше.
Она вышла в коридор и никого там не увидела. Терри пошла по нему и свернула в другой коридор, незнакомый. Может, где-то здесь кабинет Бреннера? Настенная плитка плясала у нее перед глазами.
Где-то в отдалении послышался звук открываемой двери и шаги. Терри прижалась к стене. Мужчина в лабораторном халате выскользнул из-за угла прямо напротив нее. Однако он не заметил Терри и пошел в противоположном направлении. Она тут же метнулась вперед, чувствуя себя, словно в игре.
Дверь, из которой вышел тот мужчина, вела в другое крыло. Рядом с ней была одна из тех замысловатых панелей с кнопками. А сама дверь… она осталась приоткрытой. Удастся ли…
Терри бросилась вперед и успела проскользнуть внутрь. Дверь закрылась у нее за спиной.
Есть!
Коридор почти сразу раздваивался, но Терри пошла прямо. Она проходила мимо пустых кабинетов, где стояло много различного оборудования и кушеток. Но тут ей встретилась комната, в которой кто-то был.
Там сидел ребенок. Неужели это галлюцинация?
Нет, она не исчезала. Маленькая девочка сидела за низким столиком и так яростно раскрашивала рисунок, что бумага была готова вот-вот порваться.
Что это значит, черт возьми?
Терри негромко постучала и вошла.
– Привет, – сказала она, стараясь говорить мягким, успокаивающим голосом.
Что ребенок делает тут – в лаборатории, где проводятся эксперименты с применением ЛСД? На девочке была такая же больничная рубашка, как на Терри.
– Кто ты? – спросила девочка, уставившись на нее.
Терри подошла к стульчику на противоположном краю стола. Попыталась сесть, но стульчик был для нее маловат, и колени смешно выпирали. Девочка, кажется, была не против.
– Я пациентка. А ты кто?
– Кали, – ответила девочка. Немного подумала и спросила: – Что такое «пациентка»?
– А, это человек, который болеет.
Темные брови девочки сошлись на переносице. Терри взглянула на рисунок: там был мужчина с зализанными назад волосами. Бреннер? Наверное, да.
– Ты болеешь? – спросила девочка.
– Нет, – ответила Терри, – я в порядке.
– Тогда почему ты здесь?
– О, я участвую в эксперименте. Ты знаешь, что это такое?
– Ты объект, – по слогам произнесла девочка. – Я тоже. А папа знает, что ты здесь? Мне почти ни с кем нельзя разговаривать.
Папа? Это ребенок Бреннера?
Какая-то тень мелькнула за дверью в коридоре. Терри неожиданно начала подозревать, что если ее обнаружат здесь, то будут совсем не рады.
Она поднялась с детского стульчика и наклонилась, чтобы оставаться на одном уровне с Кали.
– А давай мы оставим в секрете, что я к тебе приходила? Сейчас мне пора возвращаться, но скоро я снова тебя навещу.
– Ладно, – девочка пожала
