То, как Роман произнес эти слова, заставило меня на какое-то время замолчать.
– Что ты имеешь в виду? Думаешь, в этом замешано правительство?
– Нет, нет, – быстро сказал он. – Я имею в виду, нужен человек, который отнесется серьезно к твоим словам и передаст улики в надежные, непредвзятые руки.
– Это правительство, – сухо ответила я. – Там не бывает по-другому. Каждый выбирает ту или иную сторону, и мне нужно найти того, кто на моей. Единственный способ уничтожить ту лживую историю обо мне – создать другую, которая окажется убедительнее. Чтобы было не подкопаться.
– Как то, что ты сделала для борьбы с лагерями, – произнес он, осмысляя сказанное. – Создала подборку интервью и снимков.
Я кивнула.
– Истории – это сила. Ты можешь дать людям факты, а они отмахнутся или даже не обратят на них внимания. Люди верят тому, что считают убедительным. И мне нужно вызвать у них какие-то чувства. Мне нужно, чтобы то, что со мной случилось, вызвало у них гнев, нужно, чтобы они сочувствовали жертвам. Я должна попытаться восстановить доверие, которое разрушает Мур.
– Звучит почти невыполнимо, – прокомментировал Роман. – Так что ты с этим справишься.
Впервые за эти дни я улыбнулась.
Хотела бы я быть такой, какой ты меня видишь.
Приянка неслась к машине, и ее лицо сияло от восторга.
– Ой-ой, – пробормотал Роман и повернул ключ в замке зажигания. Потом он повернулся, еще раз посмотрел на меня и произнес: – Твоя прическа мне очень нравится. С ней ты похожа на себя.
Я поняла, что он имел в виду.
– В чем дело? – спросила я Приянку, когда она забралась на заднее сиденье и громко хлопнула дверью. Должно быть, она неплохо зарядила запасной аккумулятор. Энергия превратилась из искорки в ровно горящее пламя.
– Вашу гениальную подругу снова осенило, – объявила она. – Помните, как мы попробовали позвонить по номеру, который нам прислал этот стремный Клэнси, и получили сообщение, что номера не существует? И тогда ты велела мне на это забить, чтобы ты могла подумать, решить, что делать дальше, и всe такое?
– При, – созначением проговорил Роман, – давай ближе к делу.
Девушка сердито посмотрела на него.
– Я попробовала узнать, что за код у этого номера, и оказалось, что такого региона не существует.
– Точно? – спросила я.
– Он похож на три-три-четыре, это код Алабамы. Я попробовала такой вариант, но оказалось, что он тоже не обслуживается.
– Думаешь, это опечатка?
Я считала, что Клэнси Грей никогда не ошибается. Если Руби оставила ему этот номер, не поверю, что он не попробовал позвонить по нему хотя бы раз, хотя бы из любопытства. И отправляя его нам, точно знал, что номер не работает. Этими соображениями я поделилась с остальными.
– Я тоже об этом подумал, – согласился Роман. – Если он стремится защитить Руби, может, решил проверить, как быстро ты вычислишь правильную информацию. Насколько сильно ты хочешь найти ее. Есть и другая версия: он дает всем, кто ее ищет, неверные сведения, чтобы сбить нас всех со следа.
– Или он все же не проверил номер и просто помогает подруге, делая то, что она попросила, – предположила Приянка. – И я склоняюсь к этой версии, потому что теперь я знаю, что это вообще не телефонный номер, а кое-что другое.
И она сунула нам под нос раздобытый где-то клочок газетной бумаги, показав несколько способов разбить этот набор цифр на части, чтобы получились координаты. Последняя пара сочетаний была обведена.
– Только в этом случае поиск показывает реальный адрес, – сообщила она. – Это рядом с городом Атенс, в Джорджии. Похоже, там небольшой дом.
– Хочешь поехать туда? – спросил меня Роман.
– Ехать далеко, но если существует шанс, что мы найдем там Руби, думаю, стоит проверить, верно? – спросила я.
– Можем попробовать, – мягко произнес Роман. – Но нам понадобится раздобыть больше бензина. И припасов. Еды, воды и так далее.
– Учти, что у нас нет на это все денег, – уточнила Приянка.
Оба повернулись ко мне, но другого выбора не было. Мы все понимали, что это значит.
– Я найду аптеку, которая закрывается на ночь, – сказал Роман. – Туда и обратно, быстро.
Слава богу, экономика восстановилась достаточно, чтобы появились аптеки, которые мы сможем обкрадывать. Мне следовало бы испытывать больше угрызений совести по этому поводу, но за последнюю неделю мир отнял у меня немало. Может, я тоже имею право забрать что-то себе.
Я ненавидела просыпаться, не заметив, как задремала – почти так же сильно, как открывать глаза и видеть пустую машину.
Я села, пытаясь избавиться от ощущения горечи во рту. В бутылке в подстаканнике осталось немного воды. Я жадно выпила ее и вытерла рот рукавом.
Роман нашел аптеку, как и обещал. Свет в окнах не горел, а на парковке было пусто, но я все равно ощутила укол тревоги. Я понятия не имела, как долго они уже находятся внутри.
Роман предусмотрительно поставил машину так, чтобы на нее не падал свет фонарей. Я опустила окна, надеясь, что холодный свежий воздух окончательно разбудит меня. Слабые вспышки энергии – камеры видеонаблюдения где-то неподалеку. Даже с устройством Приянки я не хотела рисковать, выходя наружу – вдруг одна из них снимет мое лицо. Так что я лишь перебралась на водительское место.
Роман был настолько выше меня, что мне пришлось придвинуть кресло на пару десятков сантиметров. Поправив зеркало заднего вида, я заметила, что они с Приянкой возвращаются к машине. В ночной тишине их голоса разносились дальше, чем они думали.
– Если что-то случится… – говорил Роман.
– Мне это не нужно, – резко возражала Приянка. – Но мне нужно, чтобы ты разрешил мне делать то, что нужно. Я не собираюсь сдерживаться из-за того, что ты боишься.
Роман ничего не ответил, но когда он подошел к водительской двери, я заметила в его лице глубокое огорчение и беспокойство. Увидев меня, он вздрогнул и
