– Ты влечешь меня как никто…
Губы провели по шее, пальцы мужчины поднялись выше, к пояснице, забираясь под рубашку, касаясь чувствительной, неожиданно разгоряченной кожи.
Желание, которое с момента пробуждения в этом замке было смутным, неопределенным и «лечилось» кратковременным пребыванием в холодном душе, за физическими нагрузками, вдруг вновь подняло голову. По телу прошла дрожь, оседая внизу живота раскаленным вихрем, дыхание сбилось, и внезапно стало не хватать воздуха, а то место, где касался мужчина, жгло так… так… что я хотела продолжения. Хотелось, чтобы этот момент не кончался. Чтобы не было произнесено ни одного слова, так как я знала: если он скажет что-то еще – этот миг будет разрушен. Миг, когда дыхание сбивается от страсти, миг, когда его глаза темнеют до цвета грозового неба, миг, когда мы так близко… что хочется продолжения.
А еще мне хотелось ощутить его губы. На моих губах, на шее, на груди… на теле.
От этих мыслей становилось лишь жарче. Ладони потели, между бедер стало влажно и горячо. Дракон прикрыл глаза и глубоко вдохнул. На чувственных губах появилась понимающая улыбочка и, облапив меня по новой, на сей раз еще и шлепнув по попе, а также пощупав грудь, он смело предложил:
– К тебе или ко мне?
Что?..
Меня как холодной водой окатило! Истома и легкий туман в голове тоже пропали, уступив место злости. Вот же… гад крылатый! Непрошибаемый, грубый, да еще и хам последний! Он за кого меня принимает, вообще?!
Я вскинула голову, с яростью глядя в глаза воина, и отчеканила:
– Я к себе, а ты катись ко всем демонам!
– Почему это?
Я даже смешалась, ну кра-а-айне удивленно на него глядя, а после осторожно уточнила:
– Ильф… неужели у тебя нет ни малейших сомнений в том, что я радостно поскачу в указанном на койку направлении?
– Ни малейших. – Нагло ухмыльнувшись, дракон ошарашил меня своей вырывающей оторопь самоуверенностью и, показательно сжав лапу на попе, продолжил: – Во-первых, не сомневаюсь в том, что тебя, как и меня, донимают последствия магии фейри. Гормоны усилием воли не отменить, малышка. Что жаль, конечно…
– Ну, знаешь! – возмутилась я, нервно дернувшись, и поделилась собственным опытом. – Холодный душ, медитации и физические нагрузки тебе в помощь!
– Да не особо помогают! – рыкнул он, склоняясь еще ниже, обдавая меня горячим дыханием, почти касаясь носа губами. – Особенно если учесть, что ты постоянно вертишь перед моим носом то грудью, то шикарной задницей!
Я вздрогнула и возмущенно уставилась на эту самоуверенную сволочь.
– Твои проблемы! Сам их и решай!
О том, что его фигура и хм… задница тоже не оставляют меня равнодушной, я решила мудро промолчать. Дальнейшие действия Ильфа подтвердили то, что я оказалась на удивление дальновидна. Он преотлично провоцировался без дополнительных усилий!!!
– Мои проблемы, – вкрадчиво промурлыкал мне на ухо этот бессовестный, одновременно прижимаясь ко мне бедрами, позволяя ощутить его возбужденную плоть. – Я и решаю…
Одна рука дракона соскользнула с моей груди на живот, после ниже и начала расстегивать ремешок штанов!
Как мои круглые глаза все еще умещались на лице – не знаю… Но от его наглости я была просто в ауте!
Но хуже всего то, что если мозг от действий дракона был в шоке, то тело очень даже не против продолжения банкета!
Судя по улыбочке на красивой морде этой морально деградировавшей сволочи, он все прекрасно понял. Но сдуру продолжил разговаривать. И, наверное, даже не стоит упоминать о том, что зря он это сделал!
– Ноэль, к чему все эти сложности? – вздернул темную бровь воин. – Я мужчина, а ты женщина. Мы хотим друг друга.
– Дорогой, а тебе не приходило в голову, что тут никого другого и нет?!
С этой здравой мыслью ко мне пришла и другая. Больная. Других женщин тут тоже нет. М-м-мать моя драконица!
– Как это нет мужчин?! А Олли? – коварно спросил Ильф, прищурив серые глаза.
– Олли это Олли. Он наставник!
– Он в первую очередь привлекательный и сильный самец, – не стеснялся в выражениях дракон.
Я покраснела и, независимо вздернув подбородок, ехидно фыркнула:
– Привлекательный, говоришь? Ну-ну… тебе виднее, конечно. – Я понизила голос до интимного, с хрипотцой, полушепотом и встав на цыпочки, прижимаясь грудью к его груди, поведала невиданное откровение: – Но, милый, сочту возможным поделиться с тобой некоторыми крайне интригующими сведениями… То, что ты к нему чувствуешь – это извращение!
– Что?!
– А ты не знал? – с фальшивым сочувствием осведомилась я. – Да-да! Правда, не волнуйся, как я слышала в среде фейри, мужчины весьма… раскованны в этом плане.
– Да что ты говоришь! – уже почти рычал он.
Я отстранилась и, хлопнув его по плечу, заявила:
– Не переживай, ты обязательно найдешь себе сильного, мужественного и привлекательного самца… по интересам.
Лицо Ильфа закаменело, серые глаза нехорошо прищурились, а после мир перевернулся.
Вернее, меня подхватили на руки, закинули на плечо и спокойным, размеренным шагом двинулись к двери.
– А ну отпусти! – взвыла я и постучала кулаками по спине дракона. Стоило бы, наверное, и по голове, но я как-то опасалась повредить его мозг еще больше. Он и сейчас-то… со сдвигами!
– Отпущу, – многозначительно пообещал мне Ильф, между делом поглаживая меня по лодыжкам, под коленками, поднимаясь наглой лапой по бедрам и с интересом ощупывая попку. – Вот сейчас дойде-е-е-ем до моей спальни и сразу отпущу!
– Гад! – брыкнулась я.
– Стер-р-рвозинка! – прорычал дракон, встряхивая меня на плече.
Я гордо промолчала, грустно глядя на проплывающие мимо коридоры дворца. Самое обидное, что пока и орать-то особого смысла не имело. Если Олли на другом конце замка, то он меня просто не услышит.
Вырваться из рук Ильфрисэйна, не покалечив его, я не могу. А вредить дракону мне, как ни странно, не хочется. А значит, будем ждать, пока он меня отпустит, и выпутываться из сложившейся ситуации.
Вот только самое отвратительное то, что при мысли о том, что он со мной станет делать, когда мы останемся наедине, кровь быстрее бежала по жилам. Станет делать, если я не буду сопротивляться.
Но мать моя драконица, я же не могу покорно раздвинуть ножки перед этим эгоистичным хамом?! Даже если нравится. Даже если он до дрожи в коленках нравится. У меня есть гордость!
Ильф открыл с пинка двери в свою комнату, прошагал через помещение и с размаху кинул меня на кровать.
Он наклонился, опираясь руками по обе стороны от моей головы, и с развратной улыбкой тихо сказал:
– Тут я и буду тебя иметь, моя дорогая. Столько, сколько хочу, так, как хочу… и ты сама будешь умолять меня об этом.
От взгляда его глаз, в которых горел такой голод, что мне стало страшновато, по телу прокатилась волна жара.
Та-а-а-ак! Гордость, ты где?!
Гордость нашлась, отряхнулась и с трудом уговорилась
