— Я бы хотел остаться с мадемуазель ле Фиенн наедине, — опустив приветствия, заявил страж.
Маман тут же вскочила, принялась подталкивать к выходу близняшек и тянуть за собой мужа. Барон нехотя подчинился. Недовольно покосившись на будущего зятя, последним покинул спальню.
Оставив меня наедине с женихом.
Моран приблизился ко мне и опустился в кресло, ранее оккупированное баронессой.
— Как Адриен? — спросила, немного нервничая. И вот так всегда, стоило ему оказаться рядом.
Я снова тонула в бездонном омуте темных глаз, снова любовалась смуглым лицом с красивыми благородными чертами, словно видела впервые в жизни. И снова думала лишь об одном: об этих сводящих с ума губах, которые накрывают мои в страстном поцелуе…
— Его светлость в полном порядке. И не в такие передряги попадал. — Даже голос стража с ироничными нотками не мог развеять чувственное наваждение.
Я вроде и слушала его и в то же время не слышала, все глубже погружалась в собственные грезы, впитывала в себя бархатный, с легкой хрипотцой голос и мечтала, что мои фантазии наконец станут явью.
Ну что ему стоит хотя бы разочек коснуться моих губ? Легким, невинным поцелуем. И руку положить на талию… Притянуть к себе властно, как в дерзких снах, чтобы у меня не хватило сил ему противиться.
— Лучше скажите, как ваше самочувствие? — Пауза. — Александрин?
— А? — встрепенулась я и тут же мысленно отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли.
Нет бы попереживать за де Грамона хотя бы еще пару минут, так сказать, для очистки совести. Ведь если бы не храбрец-страж, этого разговора и вовсе могло не состояться. И щеки бы не пылали от пристального взгляда черных пронзительных глаз…
Единая! Да что со мной происходит?!
— Мне уже намного лучше, спасибо, — кашлянула негромко и вперилась взглядом в цветочные узоры, коими было расшито одеяло. Буду смотреть куда угодно, но только не на Морана.
Иначе, боюсь, не выдержу и сама полезу к нему с поцелуями.
— Расскажите, что произошло? Как так вышло, что вы от нас отстали?
Ох, не стоило ему подаваться вперед и брать меня за руку! От мимолетного прикосновения по коже побежали мурашки, низ живота стянуло тугим узлом.
В общем, полное поражение.
Наверняка уловив мое волнение, страж чуть заметно усмехнулся и откинулся на высокую спинку кресла. А я от греха подальше сунула руки под одеяло и натянула его до самого подбородка.
Сбивчиво, но все же сумела изложить события минувшего утра. Поведала о том, как услышала плач ребенка, и, позабыв обо всем на свете, поспешила к нему на выручку. А в итоге спасать пришлось меня.
Моран хмурился и был явно недоволен тем, что его невеста строила из себя героиню куртуазного романа. А стоило мне умолкнуть, мрачно процедил:
— Вам не следовало отдаляться от остальных охотников. В лесах Гавойи и без демонов небезопасно. Я бы не простил себе, если бы с вами что-нибудь случилось.
Больше всего на свете не любила, когда маменька меня отчитывала. И сейчас де Шалон вел себя как строгая родительница. Я уж было хотела обидеться, но последняя его фраза вмиг заглушила это бесполезное чувство, и меня затопила безудержная нежность к стражу.
Какой же он все-таки душка.
Даже мысли об Опаль настроение больше не омрачали. Наверняка все уже давным-давно в прошлом.
— Значит, вы беспокоились обо мне? — несмело подняла на мага глаза.
— Конечно, — мягко улыбнулся он в ответ. — Я чуть с ума не сошел, когда почувствовал присутствие демона. И сразу понял, что вы в опасности.
Наступило молчание. Я кусала в волнении губы. Радовалась этому неожиданному признанию и в то же время боялась поверить, что все происходит наяву. Вдруг это всего лишь очередной сон? Только в моих чудесных ночных фантазиях его светлость был нежен и ласков со мной.
Моран пересел на кровать, и теперь находился так близко, что кровь ударила в виски и все вокруг стало видеться в розовой дымке.
Может, хоть сейчас расщедрится на поцелуй? Но нет, господин страж, как назло, продолжал болтать:
— Александрин, я задолжал вам слова извинения. За то утро. Я не хотел вас обидеть и вполне понимаю ваши сомнения…
«Забыла, в чем это я сомневалась», — мелькнула мысль, и, пока я наслаждалась звучанием глубокого низкого голоса мага, Моран вкрадчиво шептал:
— Вам кажется странным, что я выбрал именно вас.
Да какое это теперь имеет значение. Главное, ведь выбрал!
— Вы сказали, что на празднике в Тюли я совершенно не уделял вам внимания. Да, это так, — смиренно согласился маркиз и, прежде чем я успела обидеться или возмутиться, мягко завершил: — Но вы не вспомнили о другой нашей встрече. Восемь лет назад, в королевском парке. На празднике после обряда инициации.
Я зажмурилась, воскрешая в памяти с таким трудом похороненные воспоминания. Самый страшный день в моей жизни. День, когда на глазах у сотен магов Вальхейма жрецы признали меня бессильной. Ни одна из стихий не желала мне повиноваться.
Как сейчас вижу взгляды собравшихся: где-то сочувствующие, где-то насмешливые и даже высокомерные. И самое страшное — ужас в глазах матери, вдруг осознавшей, что за пустышку произвела на свет.
Я, на тот момент наивная шестнадцатилетняя девчонка, грезившая о безоблачном будущем, не ожидала такой подножки судьбы. Это стало для меня настоящим ударом.
Помню, улучив момент, сбежала из церемониальной залы и до самого вечера рыдала на скамейке в парке. Там-то и повстречалась с молодым шевалье, чьим именем даже не поинтересовалась. Не до того было.
Кто бы мог подумать, что человеком, поддержавшим меня в ту трудную минуту, был де Шалон. Я сделала все возможное, чтобы забыть об этом страшном происшествии, а вместе с ним вычеркнула из памяти и образ его светлости.
— Я никому не рассказывал, но после той встречи долго не мог перестать думать о вас, — признался маг.
— Обо мне? О девчонке
