Судя по тому, какой мотивчик насвистывал Демаре, он пребывал в хорошем расположении духа.
У меня же в голове заиграл знаменитый траурный марш, под который меня (с «аккомпанементом» ехидной ухмылки Жужжена) выставляют из дома Демаре вместе с обос… испорченной шляпой и сыночком.
Наверное, в этот момент в мозгу что-то перемкнуло, потому что я швырнула шляпу на пол, пинком ноги отправляя ее под кровать, а потом рухнула вниз и в лучших традициях морского пехотинца в зоне боевых действий по-пластунски поползла следом, прикрывая собой новоприобретенного малыша. В миг, когда дверь с широкой руки Демаре распахнулась, я вползла под кровать, прижимая фидруара к бешено колотящемуся сердцу.
Хлопнула дверь.
Фидруар открыл пасть.
— Р…
Никогда не думала, что руки среднестатистической маленькой женщины могут сработать как намордник. Клац! И челюсти фидруара сомкнулись под моими пальцами. Он посмотрел на меня совершенно дикими глазами. Подозреваю, что такими же, какими и я на него.
Ноги Демаре оказались рядом. Разумеется, не только ноги, но я видела только их. Лакированные ботинки, модные носочки и чуть укороченные брюки а-ля начало двадцатого века в нашем мире.
Продолжая насвистывать, он сел на кровать, и она прогнулась под его весом.
Кровать, кстати, у него что надо. Я бы сказала, ого-го-го кровать! Королевская!
Всем кроватям кровать!
Стоп, Ира, о чем ты вообще думаешь?
А о чем мне, спрашивается, думать, когда с одной стороны у меня в руках фидруар, а с другой — вонючая шляпа. С третьей, к слову сказать, этот злоберман, который порвет меня на десяток маленьких Ирочек, если найдет под кроватью в такой компании.
Или Селочек? Селаничек?
Понимая, что, как никогда, близка к панике, глубоко, но очень тихо вздохнула.
Вот так.
Дыши, Ира, дыши.
Он же должен пойти принимать душ или в туалет, или…
Судя по звукам, алмазное величество раздевался: зашуршал пиджак, что-то щелкнуло, а потом свист оборвался.
— Да что за вонь, хмарь меня поглоти?
Кровать резко спружинила наверх.
Мама!
— Папа-а-а!
Детский крик был такой, что я сама чуть не рванула из-под кровати, но раньше меня это сделал Демаре. Вылетел из комнаты, чудом не сорвав дверь с петель, и я тут же вылезла следом.
Совершенно дикие глаза вбежавшей в комнату Аделин подсказали, что надо торопиться. Сунула малыша ей в руки, вытащила вонючую шляпу и молнией метнулась за дверь. Девочка утащила меня за угол и, когда я перехватила звереныша, накрыла его пледом и приложила палец к губам:
— Тсс! Сейчас пойдем.
Мы и правда пошли спустя пару минут. Скрывая под пледом шляпу-вонючку и недовольного таким положением дел фидруара.
Очень кстати, потому что вскоре из-за поворота вывернуло его демаречество и Кристин.
— Кристин сказала, что вы играли в прятки, — сухо произнес он. — Потрудитесь в следующий раз не уходить так далеко, чтобы моя дочь не испугалась.
— Потружусь, — покладисто отозвалась я.
Готовый к моему недовольству Демаре удивленно вскинул бровь.
— Что это у вас за кулек?
— Это мой сын.
Увидев, как изменилось лицо Алмазного короля, поспешила добавить:
— Приемный. Мне его подбросили. Сейчас мы несем его домой, чтобы накормить.
А я, кажется, несу какую-то чушь.
Точнее, я несу вовсе не чушь, и вот это уже проблема.
— Это игра, па-ап! — дернула его за руку Кристин.
— Странные у вас игры, мирэль Тонэ. — Меня снова просканировали взглядом.
— А нам нравится, — заявила Аделин и, не дожидаясь ответа, вприпрыжку побежала по коридору.
Я последовала за ней.
То, что вприпрыжку, поняла, когда к нам присоединилась хихикающая Кристин. Перехватив совершенно обалдевший взгляд Алмазного короля, который дополняла отвисшая челюсть, я хмыкнула и зашагала степенно, как и положено няне.
То есть взрослой женщине.
Судя по тому, что за нами не пошли, обходной маневр сработал. По дороге нам никто не попался, но дух я перевела, только оказавшись в своей комнате, и посадила фидруара на кресло. Он обиженно зыркнул на меня огромными глазищами и попытался сползти, но я вернула его на место. После чего повернулась к девочкам.
— Как вы меня нашли?
— Вы надолго пропали, — сказала Аделин, — а я вспомнила, что когда мы спускались на ужин, единственная дверь, которая была приоткрыта, — в папину комнату…
Почему об этом не вспомнила я, спрашивается?
Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, наклонилась к близняшкам и порывисто их обняла.
— Спасибо!
Девочки замерли, и я смущенно отступила.
— Спасибо за то, что не бросили.
— Ну… вы же тоже нас не выдали, мирэль Тонэ. — Аделин улыбнулась. — Когда мы подсунули вам мороженое.
Что касается Кристин, она сложила руки на груди.
— Закончили сюсюкаться?
Мы с Аделин переглянулись и обменялись улыбками. Потом вместе покормили фидруара, а когда он заснул (крепко-крепко, как все дети), пошли в детскую. Сказка сегодня не пригодилась: утомленные приключением девочки отбыли в страну Морфея сразу, как только головки коснулись подушек.
Поправляя близняшкам одеяла, я вдруг задумалась о том, что буду по ним скучать.
Михаил Соколов
— Мих, ты меня, конечно, прости, но, по-моему, тебе надо в отпуск. — Андрей пригубил «Курвуазье» и отставил бокал с коньяком в сторону.
— Не уверен.
— А я уверен. Ты на себя посмотри. То по работе мотаешься, то у своей Иры торчишь, хотя…
Под взглядом Михаила Андрей поднял руки.
— Слушай, я все понимаю. Правда. Но от того, что ты сидишь рядом с ней, легче никому не становится. Твоя бывшая, конечно, всегда была с прибабахом, но, если честно, это уже за гранью. — Андрей развел руками.
Разговор с Лилей ничего не прояснил, только еще больше все запутал. Сначала она отрицала, что имеет отношение к тому, что случилось с Ирой, а когда Михаил
