— С какой целью интересуешься, Хорек? — вкрадчиво поинтересовался Квазимодо.
— Да оно мне надо? — зная репутацию горбуна, сразу «съехал» Хорек. — Тебя пахан целый день высвистывает…
— Хобот? А чё за проблемы?
— А мне почем знать? Я весточку притараканил, а вы уж меж собой перетирайте…
— Покатили к Хоботу! — распорядился горбун, залезая в машину. — Где он сейчас?
— У Ашота в тошниловке, — сообщил Хорек, заводя свой тарантас.
К летнему ресторанчику «Арарат» Хорек домчал горбуна минут за пятнадцать. Когда до заведения оставалось метров двести, Квазимодо почувствовал что амулет «шевельнулся», предупреждая о какой-то опасности. Настороженно зыркая по сторонам, горбун вылез из машины и прошел под навес, где с комфортом наливался дорогим коньяком Хобот. Пахан и оказался тем самым объектом, на который «сделал стойку» доработанный старухой древний амулет айнов. Вот оно в чем дело! Горбун потихоньку начал разбираться в действии колдовской финтифлюшки. Если вспомнить, как вылечился от чахотки Хобот — все становиться на свои места: амулет позволяет распознать не только саму нечисть, но и людей, плотно с ней соприкоснувшихся.
«Ай да бабка, ай да молодец! — обрадовано подумал Квазимодо. — С помощью этой штукенции можно будет с точностью определить, кто есть кто!»
— Появился? — опрокинув очередную стопку, принялся буравить подельника тяжелым взглядом авторитет.
— Че за срочность, пахан? — присаживаясь напротив, спросил горбун, наливая в пустую рюмку коньяка из початой бутылки.
— Он приходил… — глухо произнес Хобот, а горбун не стал уточнять, кто именно: и так все понятно. — Сказал, что нашел себе новое тело…
— Ну, а мы причем?
— А нам нужно доставить это тело к нему…
«Ну, вот, началось!» — подумал Квазимодо, залпом опустошая рюмку. Вкуса спиртного он так и не почувствовал.
Глава 14
Пгт. Нахаловка 1980 г.Обратно в поселок парни вернулись далеко за полночь. Вновь оккупировав под «штаб» летнюю кухню бабушки Алика, парни приняли меры все возможные безопасности, чтобы безумный дух колдуна не смог к ним ввалиться посреди ночи. Наскоро перекусив остатками ужина, заботливо оставленными бабушкой Алика в стареньком тарахтящем холодильнике, они насыпали по периметру кухни вдоль стен толстые соляные дорожки, соединив их в единое целое.
— А если в гальюн ночью припрет? — поинтересовался Леньчик.
— Вон ведро в углу, — ответил Алик. — По маленькой в него, если уж совсем невтерпеж! Ну, а по большому — потерпите до утра! Так, освященные крестики все надели? — Леньчик с Кучерявым синхронно кивнули. — Отлично! А где бутылки со святой водой? — засуетился Алик.
— Я их под кровать поставил, — ответил Кучерявый.
— Давай их сюда, — распорядился Александров. — Нужно возле каждой кровати расставить — чтобы под рукой были!
Сказано-сделано: Леньчик быстро раскидал винные бутылки со святой водой по местам — в изголовье каждой кровати.
— Так, открываются легко, — Алик лично проверил, как вытаскиваются пробки из горловин бутылок.
— А я недавно в магазине детские водяные пистолеты-брызгалки видел, — сообщил друзьям Кучерявый. — Из них удобнее водой поливать, чем из бутылок… Да и быстрее получиться.
— Хм, дельное предложение, — похвалил Кучерявого за идею Крепыш. — Завтра купим. Их и носить с собой удобнее… Теперь иконы батюшкины по стенам развесим — и можно дрыхнуть!
— На вахте никого оставлять не будем? — спросил Леньчик.
— Сегодня не будем, — мотнул головой Алик. — Выспаться всем нужно. К тому же все слышали, что батюшка Никанор сказал? Бесплотному духу через такой заслон не прорваться!
— А если он опять в кого-нибудь вселиться? — испуганно предположил Кучерявый.
— На этот случай у нас Мухтар во дворе имеется, — отрезал Алик. — Он чужого за километр облает… Так что по койкам!
Друзья уже давно посапывали, уткнувшись носами в подушки, а к Леньчику сон не шел. Поворочавшись с полчаса с боку на бок, он взял со стола фонарик и вытащил из выдвижного ящика тетрадку покойного Филимоныча…
Москва 1939 г.…Чекисты отпрянули от сотрясающегося мелкой дрожью особняка. Из трещин и проломов в стенах дома вновь полезли фиолетовые щупальца. Однако на этот раз они беспорядочно метались из стороны в сторону, лишь срывая острыми когтями пласты штукатурки со стен. Движения щупалец становились все медленнее и медленнее, наконец, они, слегка подрагивая в конвульсиях, обвисли мокрыми тряпками и замерли.
— Кажись, получилось? — недоверчиво произнес капитан Толоконников, подбираясь поближе к неподвижному щупальцу. — Владимир Николаевич, а ведь и вправду издохла тварина! — радостно сообщил он, тыча в фиолетовую конечность табельным серебряным кинжалом. — Никакой реакции!
— Всем приготовиться! — распорядился старший майор. — Пантелеев, Коваль — двери! Петраков…
— Я, товарищ старший майор! — вытянулся Петраков.
— На рожон не лезь — опыта у тебя нет, — приказал Кузнецов. — В особняк пойдешь со мной после основной группы…
— Товарищ старший майор, как это опыта нет? — решил оспорить приказ руководства лейтенант. — Да я по особо опасным…
— Отставить разговоры! — не стал слушать оправдания Петракова Владимир Николаевич. — По местам!
— Не геройствуй, лейтенант, — доверительно произнес капитан Толоконников, по-приятельски похлопав Сергея по плечу, — успеешь еще проявить! У нас своя специфика, а ты в ней пока нив зуб ногой… И так все уже поняли, что ты хлопец хоть куда…
— Время, Гордей! — требовательно произнес Владимир Николаевич.
— Виноват, товарищ старший майор! Все готовы? — еще раз уточнил у группы капитан. — Тогда с Богом! — Толоконников размашисто перекрестился, чем в очередной раз загнал Петракова в ступор: чтобы капитан чекистов прилюдно рожу крестным знамением осенял… Это же ни в какие ворота!
На разрушенное крыльцо заскочили лейтенанты и быстро столкнули на землю мешающий отворяться дверям мусор. Затем, ухватившись за литые ручки-грифоны, резко потянули створки дверей на себя. На этот раз двери распахнулись без каких-либо проблем. Из темного дверного проема вылетел густой серый клубок тумана. Под этим прикрытием на улицу выметнулась целая стая черного воронья, тут же атаковавшая чекистов, оцепивших крыльцо особняка. Раздались частые выстрелы, скосившие часть стаи прямо на вылете из здания. Невзирая на потери, птицы, словно обезумев, кидались на людей, норовя вышибить клювами глаза и содрать когтями кожу с головы. Оперативники прекратили стрельбу, боясь зацепить своих, и перешли в «рукопашную». Ловко орудуя серебряными клинками, а то и попросту голыми руками, они сворачивали воронам головы, рубили шеи и крылья. Минут через десять все было кончено: все свободное пространство возле крыльца было завалено черными трепыхающимися тушками.
— Заходим! — распорядился Гордей и, взмахнув пистолетом, первым вбежал в особняк.
Следом за ним, вновь ощетинившись стволами ППД-34 [51], в помещение прорвалась группа боевой поддержки. Петраков рванулся следом, но его мягко остановил Кузнецов, взяв под локоть.
— Не спеши лейтенант. Слушай меня внимательно! — пристально глядя в глаза Петракову, требовательно произнес он. — Не верь тому, что, возможно, увидят твои глаза…
— Не понял, товарищ старший майор? Как это — не верь?
— Большая часть того, с чем придется встретиться — лишь иллюзия.
— Как гипноз?
— Что-то похожее, — согласился Кузнецов. — Поэтому, прошу, от меня ни на шаг! Считай это приказом! У тебя ни защиты, ни опыта — наделаешь еще глупостей по незнанию… Все вопросы потом! Понял?
— Так
