— Да, в нашем деле жути хватает, — согласился Пантелеев. — Но поверь — оно того стоит! В смысле, дело…
— Ребятки-ребятки! Не рассиживаемся! — поторопил подчиненных старший майор. — Догоняем основную группу! Они уже, наверное, на позиции выходят! В любой момент может наша помощь понадобиться!
Оставив за спиной Асфоделевый луг, и стремительно проскочив странный лес, с изломанными и обезображенными какой-то болезнью деревьями, команда старшего майора вышла на пыльную каменистую равнину, тянущуюся до подножия не слишком высокой горы. На вершине которой мерцал какой-то неясный свет.
— Походу нам туда? — спросил Петраков, указав на мерцающий огонек.
Словно в подтверждение его слов со стороны возвышенности донеслись звуки частых выстрелов.
— Похоже, что так, — согласился старший майор. — Прибавим ребятки! — И он побежал.
Петраков рванул следом, рядом пыхтели лейтенанты. Луна в небе постепенно тускнела, и вскоре погасла. Но теперь дорогу освещал свет, мерцающий на вершине горы. К удивлению Петракова, сухонький и пожилой старший майор с самого начала взял такой темп, что его молодые подчиненные едва за ним поспевали. В гаснущем свете луны Петраков успевал выхватывать взглядом валяющиеся вдоль дороги бездыханные тела каких-то жутких уродцев, лишь карикатурно напоминающих нормальных людей: зубастые, рогатые, с козлиными ногами и свиными рылами.
Ох, ты ж, мама дорогая! — Петраков едва не споткнулся о массивную лошадиную тушу с выпущенными кишками, выскочившую из темноты прямо под ноги. Да это ж настоящий кентавр! Там, где у настоящей лошади должна находиться голова, торчал волосатый мускулистый человеческий торс. Перепрыгнув через него, Сергей успел заметить искаженную гримасой смерти оскаленную бородатую рожу кентавра с маленькими, глубоко посаженными глазками, приплюснутым носом и покатым узким лбом.
«На маньяка Пигалина похож, которого я прошлой осенью брал, — почему-то отметил про себя Петраков, — такая же отвратительная харя».
Гора стремительно приближалась. Петраков уже начал уставать, не хватало воздуха, пульсировала раненная нога, мокрые хлюпающие в сапогах портянки набили ноги. А старший майор продолжал бежать, не сбавляя темпа.
«Двужильный он, что ли?» — подумалось Петракову, потихоньку отстающему от пожилого начальника.
Не лучше чувствовали себя и Пантелеев с Ковалем, тяжело дышащие в затылок Сергея. Не прост старший майор, ох не прост! Расстояние между ними увеличивалось с каждой секундой. Петраков поднажал, сжав зубы до хруста (не гоже показывать свою слабость перед чекистами!) и сократил дистанцию. У самого подножия горы земля неожиданно взбрыкнула, словно необъезженная лошадь — оперативники с трудом удержались на ногах. А следом из темных небес на землю шарахнул ослепительный разряд молнии. Высокий трещащий звук стеганул по ушам, заглушив истошный вопль лейтенанта Коваля, в которого угодил разряд. Одежда на лейтенанте вспыхнула, а через мгновение обугленный труп рухнул на каменистую землю.
— Васька! — кинулся к боевому товарищу Пантелеев, упав перед ним на колени. — Да как же это? А? Вставай, Васек!
— Лейтенант Пантелеев, вперед! — жестко приказал старший майор. — Ты ему уже ничем не поможешь!
Петраков, ухватив Максима под локоть, резко дернул, поднимая чекиста с земли. Затем, не отпуская, увлек его за собой.
— Суки! Ненавижу! — закричал лейтенант, выдергивая руку из захвата. — Я сам! Всех на ремни порежу! — кричал он, набирая скорость.
Ненависть предала ему новых сил — обогнав старшего майора, он первым полез на гору. На вершине, судя по звукам, доносившимся сверху, кипел нешуточный бой. Стрекотали автоматы, изредка хлопали разрывы гранат. Молнии лупили с небес, не переставая, но метили они не в ползущих по склону оперативников, а в ведущую боевые действия на вершине группу капитана Толоконникова. Ломая ногти и сбивая в кровь руки, Петраков цеплялся за малейшие выступы и, наконец, с трудом преодолев подъем, выполз небольшую ровную площадку вершины. Рядом, тяжело дыша, распластался лейтенант Пантелеев. Старший майор уже сидел под защитой небольшого валуна, оценивая место сражения. Слегка переведя дух, Петраков приподнялся на локтях. Открывшаяся взгляду картина завораживала нереальностью происходящего: в сотне метров от края площадки располагался массивный угольно черный каменный пьедестал, на котором было установлено гигантских размеров резное кресло. В сполохе молний Петраков рассмотрел в переплетении резных орнаментов, украшающих изголовье кресла, рогатую козлиную голову. Напротив пьедестала с креслом располагалось столь же монументальных размеров зеркало в литой медной раме. Гладкая поверхность зеркального стекла ничего не отражала, а лишь слегка светилась рдеющим багрянцем вечного пекельного пламени. Между пьедесталом и зеркалом располагался большой пятиугольный жертвенник, вырубленный, как и пьедестал из одной глыбы черного камня. На жертвеннике в виде пятилучевой звезды были распластаны пять оголенных тел. Тела без движения лежали на спинах, головами к центру камня. В самой сердцевине жертвенника располагался какой-то небольшой мерцающий предмет, свет которого и освещал площадку. Лицом к зеркалу стоял какой-то субъект в длинном красном балахоне с капюшоном, наброшенном на голову и, держа на вытянутых руках большую книгу, что-то хрипло горланил. Ему вторила группа сатанистов в черных монашеских сутанах, обступивших плотным кольцом жертвенник. С каждым мгновением, и с каждым произнесенным словом, непонятный светящийся предмет разгорался все ярче и ярче, а рдеющему углями зеркалу пробегала неясная рябь. Группу Толоконникова, охватившую полукольцом всю эту веселую компанию, сдерживали пузатые карлики на тонких ножках, метающие в оперативников огненные шары. Чекисты прятались за грудами камней в изобилии усеивающих вершину горы. На секунду высунувшись, чекисты угощали карликов короткими очередями и вновь прятались в укрытии. Карлики тоже не зевали: от попадания огненных шаров плавились даже камни. Несколько уродцев валялись на площадке безжизненными тряпичными куклами, но это обстоятельство не могло переломить исход сражения. Петраков и Пантелеев по-пластунски подползли к старшему майору.
— Владимир Николаевич, что делать будем? — спросил Максим. — Ситуация патовая — прижали наших парней, суки!
— Что это за пузаны? — поинтересовался Петраков.
— Это квилпы, — пояснил Пантелеев, — низшие демоны. Когда-то были полубогами, прислуживающими Гефесту в кузне, а теперь — пушечное мясо «Великих Герцогов Преисподней».
— Вот кого они тащат! — сообразил старший майор. — Не просто «Барона» или «Герцога», а одного из высших иерархов!
Адепт, читающий заклинание возле зеркала, взвыл особенно громко и предмет в центре жертвенника полыхнул изумрудным огнем. Поверхность зеркала пошла волнами. Петракова обдало потоком морозного воздуха, а изо рта вырвались клубы пара.
— «Око Анубиса» почти активировано! — воскликнул старший майор. — Еще немного и они пробьют устойчивый портал…
Словно в подтверждение его слов сатанисты, окружающие жертвенник, вскинули ножи, и методично принялись перерезать глотки и вены на руках и ногах жертв. Кровь убиенных по специальным желобкам в камне хлынула к горевшему изумрудным огнем «Третьему глазу».
— Пантелеев! Слушай внимательно: найди Толоконникова и передай ему, пусть прикроют меня огнем! Я постараюсь прорваться к «Оку Анубиса»…
— Но, товарищ старший…
— Выполняй! — рявкнул на лейтенанта Кузнецов. — Нужно всего лишь на несколько секунд отвлечь внимание карликов… Выполняй!
— Есть! — отчеканил лейтенант, кидаясь выполнять распоряжение.
Пока он полз к основной группе, свет в «Оке
