Отпустить одного? Ну, нет. Одного одиночного путешествия сорвиголовы хватило с лихвой. Чуть калекой не остался на всю оставшуюся жизнь.
— О, бригантина, — промямлил Карре, указывая грязным пальцем в небо.
Напарник нехотя глянул из-под ресниц.
— Угу, а там грозовая туча против ветра идет.
Леонард скосил глаза чуть в сторону. Им понадобилась целая минута, чтобы понять абсурдность сказанного. Рывком сели, не выпуская из вида нечто, черным клубящимся туманом плывущее в их сторону.
— Что это? — спросили одновременно и переглянулись.
— Птицы? — с сомнением предположил виконт, поднимаясь с земли.
— Так много? — нахмурился его кузен, вставая рядом.
— Они снижаются. Там ведь… — пытаясь в сумбуре мыслей вспомнить название поселения, куда стремительно направилась стая, быстро теряя высоту.
— Злавика. И это не птицы, — напряженно прошептал его сиятельство и рванул к месту стоянки, дернув за собой Карре.
— Твоя вотчина! — Вскакивая в седло своего Декара, виконт пытался представить масштаб неприятностей, связанных со встречей горожан с полчищем неадекватных мышей, в кои-то веки появившихся средь бела дня. Да еще и на таком отдалении от мест своего обитания.
Рихард бросил короткий напряженный взгляд на кузена и пришпорил верного Ахалаша.
— Поспешим!
Улицы встретили ворвавшихся в Злавику братьев тишиной и растерянностью в глазах жителей. Люди не спеша, с опаской выходили из своих укрытий. Кто с сожалением, кто обреченно взирал на перевернутые повозки с рассыпавшимся и испорченным товаром. На обрывки некогда ярких навесов и маркиз над летними кафе и торговыми лавками, теперь рваными тряпками свисающими до самой земли. На россыпь стекла от выбитых окон и витрин. На останки летучих мышей, раскиданных повсюду вперемешку с брошенными зонтиками, потерянными ботинками и женскими туфлями. Разноцветными дамскими шляпками и мужскими уборами. Париками и сумочками. Барсетками и помятыми корзинами с раздавленной провизией. Стеная и сокрушаясь, брались за уборку и ревизию добра, выжившего после налёта крылатой нечисти. Лопатами и палками добивали оставшихся в живых трепыхающихся нетопырей. Сваливали в одну кучу вместе с мусором и поджигали. То тут, то там прямо на дороге вспыхивали большие костры.
— Будто безумный ураган пронесся по городу. Куда сейчас? — оглядываясь по сторонам, спросил Карре кузена.
— К бургомистру, — очнулся Моран от унылого созерцания разгромленных улиц.
— Ваше сиятельство, что же это… да как же это? — причитал глава городского управления господин Рёдер, пятясь назад пред Рихардом, с грозным видом стремительно вошедшим в его дом в компании сына самого графа Карре. — Напасть случилась на наш город. Никто не ожидал такого!..
— Начальников всех служб, магов и пастыря через два часа собрать в ратуше, — отрывисто и четко отдал распоряжение неожиданный визитер оробевшему чиновнику.
— Будет исполнено, милорд. Сейчас же пошлю с указаниями, — глава уже более бодро поспешил уверить прибывшего в своей исполнительности. — Позвольте распорядиться насчет комнат? Отдохнете с дороги. Отобедаете. За это время горничная приведет в порядок одежду его милости.
Моран покосился на кузена. М-да… В подсохшей грязи по самые уши виконт представлял жалкое зрелище. У самого сапоги тоже не блистали чистотой, а на штанах местами красовались пятна болотной тины.
Два часа спустя его сиятельство граф Моран хмуро взирал на четырех выпотрошенных маленьких ласточек, уложенных в ряд на длинном столе в зале собраний городской ратуши.
— Мне кто-нибудь объяснит, что это такое? — Обернулся с вопросом к присутствующим.
— Позвольте, милорд, я скажу. — Из группы из трех человек в черных мантиях выступил седовласый мужчина. — Бранд Гарош, магистр второй ступени, — представился он с легким поклоном. — Смею предположить, что это некое послание или предупреждение.
— Кому? — влился в разговор вопрос Леонардо.
— Нашим достопочтимым ведьмам.
Брови графа взметнулись вверх.
— Мы подозреваем, что они посредством этих несчастных пернатых получили некий сигнал, — продолжил глава местного храма, преподобный Николас, — после чего просто исчезли из города в неизвестном направлении. А спустя три дня случилось сегодняшнее необъяснимое нападение Черных мышей.
— Что, все исчезли?
— Увы, даже старая безногая Вильда уползла из своей норы, — с пренебрежением ответил пастор.
— Тогда как птицы оказались у вас, если по вашей версии это — тайное послание?
— О, все благодаря бдительности горожан. Двух подобрали мальчишки-газетчики, отдали стражникам. Одну — молочник. Еще одну подбросили в управление правопорядка с запиской. Уж очень необычные находки под порогом у ведьм, гадалок и знахарок обнаружились. Народ наш осторожный до фанатизма, смею заметить.
— У нас что, началась война с Ковеном? — растерянно развел руками Карре и выжидающе уставился на магистра Гароша. Кому как не магам знать творящееся в их магическо-колдовских сообществах.
Седовласый открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил все тот же служитель храма.
— Мы не знаем, ваша милость. Будем надеяться, что это было результатом массовой инициации. Так бывает, когда сразу несколько ведьм получают силу. Случаются катаклизмы посильней нынешней. Сход лавин, сели, ураганы…
— Но вы сомневаетесь. Или знаете что-то, но ждете подтверждения. Я прав, святой отец? — Пастор не ответил, приняв вид смиренного хранителя тайн. Моран мрачнел все больше, не понимая сложившейся ситуации. — Вы послали гонцов по деревням и в Ливику?
— Да, но известий пока не было. Ждем, — ему ответил главный констебль, здоровенный детина с пышными усами и в темно-синем мундире.
— Каков ущерб? Сколько жертв? — Рихард решил оставить вопрос со странным поведением ведьм до возвращения в Виннет. Совет умудренного опытом старшего Карре ему был бы очень на руку.
— Ущерб подсчитываем, ваше сиятельство. Не считая травм и ушибов разной степени, жертв как таковых нет. Даже удивительно — эти твари, будто кто их направлял невидимой рукой, согнали прохожих со всех улиц на самую широкую и погнали до самых северных ворот.
— Никто не погиб — уже отличная новость, — с облегчением выдохнул Моран.
— Есть одна жертва! — Самый молодой из магов несмело выступил вперёд и вдруг, будто опомнившись, досадливо поморщился и тихо ругнулся сквозь зубы..
— Кто? — встрепенулся стражник, и его усы возмущенно встопорщились. — Почему мне не доложили?!
Тот молчал, уставившись в пол.
— Что же ты, Грун, замолчал? — выразив удивление, обернулся к своему коллеге седовласый Бранд.
— Некая госпожа, спасая ребенка, бросилась под копыта коней охотников за нечистью, — нехотя, не скрывая досады на себя, отчитался юноша.
Помещение заполнил ропот. Поступок неизвестной благородной дамы привел всех в недоумение с долей восхищения.
— Кто такая,
