— Ну, кому-то облик твой совсем не помеха. Любят за душу. Любят вопреки.
— Предают тоже вопреки, — сникла, вспомнив, к чему привела маму вера в дружбу с господином Ширяевым. Пусть она меня сколь угодно убеждала, что это всего лишь приятельские отношения, но я-то видела, как она любила и полагала, что это чувство взаимно. Оказалось, что жестоко ошибались мы обе.
— Ты добрая девочка. Ты умеешь прощать. И прошлое отпустить пора. Простила же своего графа?
— Своего… — хмыкнула скептически. — Один волшебный поцелуй, и мы, девчонки, уже живем во власти иллюзий. Строим дом, планируем где будет стоять стол, кровать, теле… волшебный ящик с движущимися картинками… Хочешь, расскажу?
Ближе к обеду в наши с Тельмой апартаменты вошла неожиданная гостья.
— Баронесса?
— Госпожа Брайт…
— Что вас привело ко мне, моя дорогая?
— Простите, что не предупредила о визите. Я могу поговорить с вами наедине?
Час спустя я, умиляясь, наблюдала со стороны за трогательной сценой: Тельма целовала в лоб склоненную к ней голову экс-бургомисторши, а та, утирая скупую слезу, с глубоким почтением и благодарностью вкладывала в руку ведьмы пухленький мешочек из темной бархатной ткани.
Была и еще одна визитерша.
Наш послеобеденный покой и леность нарушил уверенный стук в дверь. «Тетушка», до этого дремавшая в кресле у окна, вдруг выпрямилась пружиной.
«В спальню!» — одними губами распорядилась ведьма, бросив мимолетный взгляд в мою сторону.
Стараясь ступать тихо, на цыпочках ретировалась в указанном направлении, неплотно прикрыв за собой дверь. Замерла у створки, напряженно вслушиваясь в происходящее за ней.
— Здравствуй, Серая, — чужой женский голос с хрипотцой усилил любопытство.
Это она так бабульку мою назвала?
И сомнений почему-то не было — в комнате ещё одна колдунья. Показалось мало стоять и подслушивать, мне надо было видеть, кто пожаловал в нашу временную обитель.
Сунув любопытный нос в щелочку, моргнула, узнав в дамочке красавицу из той самой коляски, что обогнала нас на дороге в Ливику!
— Вижу — ведьма под мороком. Кто такая? Зачем пожаловала? — Спокойный тон знахарки не дал обмануться в своих ощущениях: приход незваной гостьи под чужой личиной категорически не нравился Тельме. Более того — был подозрителен.
— За вещицей одной зашла.
— Это за какой же?
— За медальоном, что ты сняла с бургомистра. Отдай.
Моя баронесса хмыкнула понимающе.
— Твоих рук, значит… Испугалась, — протянула с превосходством.
— Испугалась, — не стала утверждать обратное незнакомка.
— Зачем делала его? Зачем лишала воли женщину? Сколько таких ещё висят на шеях мужей-мерзавцев?
Воцарилась тишина. Кто-то ждал ответа, кто-то не хотел сознаваться. Молчаливое противоборство двух ведьм, стоящих друг напротив друга, длилось слишком долго для моих нервов.
— Сними амулет! Хочу разговаривать с настоящей, кем бы ты ни оказалась! — повелела строгим голосом Тельма.
— Неужели не узнала? — Противный скрипучий голос резанул слух.
Госпожа Брайт неверяще вскинула голову и недобро прищурилась. Узнала.
— Уходи, Гелла — её тихий голос был непреклонен. — Ответ перед Советом держать будешь. За искалеченные судьбы. За разрушенные семьи. За запретные ритуалы. За все зло, что совершить успела за эти годы.
Стало страшно. Ведьма-отступница в пяти шагах. И не знаешь, что она может выкинуть в своем отчаянии.
— У меня есть что предложить взамен за твое снисхождение… к старой знакомой.
— Торгуешься? — усмехнулась с удивлением моя старушенция.
— Жизнь неожиданно полюбила. Свободу, — сострила гостья. — Ну, так что решишь, ваша милость?
— Мне от тебя ничего не надо…
— И даже не интересно? А если это касается твоей спутницы, с которой ты приехала? Она ведь здесь? Девочка, где ты прячешься? — с издевкой пропела прежним голосом особа, демонстративно оглядываясь по сторонам.
— Вот как… — прошелестело зло из уст госпожи Брайт. — Говори, а я подумаю: равноценен ли обмен.
— Мне известно, что таурон Асты вновь объявился в миру. Не его ли я видела на груди у милой попутчицы твоей? Кто она, Серая? Случайная знакомая? Дальняя родственница?
— Что тебе за дело до вещицы? Ты знаешь: такие артефакты сами выбирают кому служить. Твоим уже не будет.
— Мне он без надобности, — фыркнула визитерша, — такой на шею повесить — рано или поздно головы лишишься. А я еще хочу пожить. Свое только верну. А этот таурон, знай, недолго будет принадлежать девчонке под вуалью…
От услышанного мороз по моей спине пробежался.
— Кто твой хозяин, Гелла? — вкрадчиво спросила Тельма, не дав дамочке договорить.
— У меня нет хозяина! — огрызнулась та. — Верни амулет Бушара, и разойдемся миром. Просто отдай, и я уеду из этих мест. Далеко. Очень далеко. Возможно, вернусь в Готуар.
— На костер так не терпится взойти? — поразилась знахарка почти по-доброму и добавила насмешливо: — В Готуар она собралась!
— Ты не оставляешь мне выбора, Серая, — сокрушенно покачала головой собеседница.
Я моргнуть не успела, как госпожа Брайт стремительно подавшись вперед, неожиданно выкинула руку, срывая с шеи красотки шнурок с маленькой подвеской в виде серебряной пластины.
Одновременно с этим раздался короткий стук в наши апартаменты, и, не дожидаясь отклика, вошел Леонард.
Карре увидел дамочку, споткнулся на ровном месте и выдавил крайне удивленное: «Паула?»
Секундная заминка, и на глазах у всех облик гостьи поплыл, являя присутствующим страшную дряхлую старуху.
Виконт от неожиданного кошмарного действа отпрянул к стене.
Я же, наоборот, тихо вышла из своего укрытия, ведомая странным предчувствием неприятностей, грозящих знахарке.
Гостья, затравленно оглянувшись на нежеланных свидетелей её перевоплощения, с диким рыком кинулась на Тельму, целясь в лицо скрюченными пальцами. Я честно ждала какой-нибудь магической волшебной каверзы от лжеПаулы, но не банального махача!
Молчавший до сих пор Перри поднял громкий крик. Неистово хлопая крыльями, бился о прутья клетки. Яростно и остервенело, с опасением покалечить себя.
Пока я пребывала в неком раздрае — к кому первому кидаться на выручку, виконт с похвальной резвостью подскочил к сцепившимся дамам и, обхватив за плечи взбешенную Геллу, попытался оттащить от баронессы.
Последняя в свою очередь сделала какое-то неуловимое движение рукой, и в коллегу по цеху полетела серебристая пыль из разжатого кулачка.
Жалобно всхлипнув, визитерша вскинула голову и обмякла в руках его милости.
Милорд, которому за компанию с ведьмой случайно перепало серебристого порошка, мгновение спустя рухнул как подкошенный к ногам госпожи Брайт вместе
