Гро сделал вид, что встает.
– Сядь! – приказал Корунд. – Отвечай мне: разве не ты подставил несчастного Филприца, подговорив его попытаться убить Джасса?
– Он сам это предложил, – сказал Гро.
– Ты хитер, – сказал Корунд. – В этом я тоже вижу твое предательство. Если бы они на нас напали, ты бы сдался на их милость.
– Это было бы глупо, – ответил Гро. – Мы были намного сильнее.
– Конечно, – сказал Корунд. – Я никогда не просил у тебя мудрости и трезвого суждения, только интриг, ибо знаю, что ты весь пропитан изменой.
– И ты мой друг! – воскликнул Гро.
Через некоторое время Корунд произнес:
– Я долго знаю тебя как ловкого и хитрого лиса, больше я тебе не доверяю, ибо боюсь угодить в западню. Я решил тебя убить.
Гро откинулся на скамье и протянул руки, как бы отстраняясь.
– Я был здесь раньше, – сказал он. – Я видел эту землю под солнцем и под луной, в хорошую погоду и в снежный буран, когда ветер бушует над пустошами. И я знаю, что земля проклята. Еще до моего и твоего рождения в Морне Моруне родилась жестокая черная измена, чернее ночи, и принесла смерть тому, кто ее породил, и всему его народу. Из Морны Моруны дует ветер через пустыню, он разрушит нашу дружбу и принесет нам погибель. Убей меня, я не смогу отвести твой удар.
– Сможешь или нет, это не имеет значения, гоблин, – сказал Корунд. – Ты всего лишь вошь у меня между пальцами. Как мне будет выгодно, так и поступлю.
– Я служил Гасларку, – продолжал Гро, словно грезил. – Когда он был мальчишкой неполных пятнадцати лет, и когда стал мужем, я служил ему верой и правдой. Но за все эти годы я не получил ничего, только борода выросла, и появились угрызения совести. С какой унизительной целью я должен интриговать против него? Мне стало жаль Колдунию, которой изменила удача. И я честно служил Колдунии. Именно я посоветовал Королю Горайсу увести войска из боя под Картадзой. Когда изменчивая судьба улыбнулась Демонланду, я умолял его не бороться с Голдри на островах Фолиота. Ты меня поддержал. Но в ответ я получил лишь упреки и угрозы. Мой совет ни к чему не привел, беда пришла в Колдунию. Я помог нашему Королю, когда он колдовал и наслал Врага на демонов. Он полюбил меня и поддержал, но в Карсэ из-за этого родилась великая зависть. Но я выдержал и это, ибо твоя дружба и покровительство твоей жены согревали меня, как яркие костры, спасали от холодной злой воли недоброжелателей. А сейчас, ради любви к тебе я поехал с тобой в Бесовию. Здесь, возле Моруны, я брожу, как встарь, в печали и горестях, и, как подобает, оцениваю тщету моей жизни.
Гро минуту помолчал, потом продолжил:
– Прежде, чем ты убьешь меня, о Корунд, я обнажу душу перед тобой. Истинная правда, что до сегодняшнего дня, сидя под крепостью Эшграр Ого, я верил в наше огромное преимущество перед демонами. Я предвкушал их славу в обороне столь малыми силами против нашего огромного войска. О такой славе я думал всю жизнь, когда наблюдал сражения великих под ударами неблагоприятной судьбы, и хотя они были моими врагами, я не мог не восхищаться ими, я почти любил их. Но я никогда не обманывал тебя, даже не думал об этом. Ты несправедливо обвиняешь меня в намерении привести тебя к гибели.
– Ты скулишь, как женщина, пытаясь спасти свою жизнь, – сказал Корунд. – Трусливые собаки не вызывают во мне жалости.
Но он не пошевелился, только мрачно смотрел на Гро. Гро достал свой меч и подтолкнул его к Корунду рукоятью вперед через стол.
– Твои слова хуже, чем удар меча, – сказал он. – Видишь, я приветствую смерть. Король тебя похвалит, когда ты представишь ему, как было дело. Кориниус и те, кто ненавидит меня, получат приятное известие о том, что ты меня отверг и, наконец, избавил от меня их всех.
Корунд продолжал сидеть неподвижно. Потом наполнил новую чашу, выпил и выпрямился. Гро продолжал сидеть, не двигаясь. Наконец, Корунд тяжело поднялся со скамьи, толкнул меч Гро обратно через стол, и сказал:
– Иди лучше спать. Но воздух слишком пронизывающий для твоей лихорадки. Ложись сегодня на лавку в моем шатре.
Следующий день был холодным и серым, и Корунд еще на рассвете выстроил свое войско вокруг Эшграр Ого и приготовился к осаде. Десять дней он просидел под стенами крепости, и ничего не происходило. Днем и ночью на стенах ходили часовые, а родичи Корунда следили за строем своих воинов. На одиннадцатый день с запада с Моруны накатили холодные влажные клубы тумана, в которых стало почти не видно земли. Выпал снег, но туман по-прежнему висел над землей, и ночь настала такая черная, что даже при свете факела можно было не увидеть собственную руку. Туман продержался пять дней. На пятую ночь, двадцать четвертого ноября, в три часа после полуночи во мраке прозвучал сигнал тревоги, и Корунда вызвал из шатра всадник с севера, прискакавший с известием, что демоны предприняли вылазку из Эшграр Ого, прорвали ряды воинов с той стороны, и там идет драка. Корунд поспешно вооружился и выскочил в ночь, когда с юга прибежал второй вестовой и сообщил, что там большое сражение. В темноте все смешалось, понять можно было только то, что демоны вырвались из Эшграр Ого. Когда Корунд с сопровождающими вступил в бой на севере от крепости, то получил известие от сына своего Хеминга, что Спитфайр с множеством воинов прорвался с противоположной стороны и направился к западу, а большой отряд погнался за ним, пытаясь загнать его во Внешнюю Бесовию. Более сотни демонов оказались окружены и остановлены у озер, а в крепость ворвались воины Корунда. Новостей про Джасса и Брандока Даха почти не было, ясно было, что они не присоединились к Спитфайру, а вышли из крепости на север и оказались с теми, против кого сражался сам Корунд. Корунд увидел Джасса и обменялся с ним бросками копий уже на рассвете, а сын Корунда, видевший Брандока Даха с той же стороны, получил от него тяжелую рану.
Когда ночь кончилась, и вернулись колдуны, преследовавшие врагов, Корунд тут же допросил своих военачальников, и сам сходил на поле битвы, расспрашивая каждого и осматривая убитых. Все демоны, которые оказались зажатыми у озер, погибли, некоторых нашли убитыми в других местах, немногих взяли живыми. Военачальники Корунда требовали их убить, но он сказал:
– Пока я
